Читать книгу - "Три фальшивых цветка Нереальности - Григорий Неделько"

Рванула новая ёмкость, и появился скрученный, землистого цвета монстр с корявыми лапками.

Взрыв! В воздухе завис чёрный шар. Когда он треснул, круглые создания, чем-то похожие на летучих мышей, закружили по лаборатории.

Ещё один взрыв – и новые хищные вещества вырвались на свободу. Самых разных цветов и оттенков, невидимые и частично видимые. Они поедали всё подряд. Они хотели съесть и нас, но их проглотила лиловая.

Лиловая повернула головы к «пятнам» и ухмыльнулась.

«Пятна» больше не отступали. Они застыли на месте и просто смотрели – так, как они умеют это делать: не глазами, ведь глаз у них не было. Но смотрели очень пристально.

Я уже не мог остановиться.

Новая колба – бах! Огненный дождь.

Бах! А сейчас – изогнутая линия, искривляющая всё, чего коснётся.

Бах! Выводок каких-то карликов с топорами под предводительством дракона в доспехах.

Новые картины оживали, чтобы прибавить свои нотки ко всеобщей какофонии.

Розовые пантеры,

жёлтые губки,

разноцветные пришельцы…

Бах, бах, бах!..

Звуки дрожали и трескались, и прыгали, и сталкивались, и били, и тихо нашёптывали – и резонировали друг с другом. Безумный саундтрек, состоящий из сотен мелодий, перемешивающихся между собой, переливающихся одна в другую.

И не отделимых от всех тех красок, которые наполнили лабораторию. Несчитаемые. Непередаваемые. Так же как и вонь. То, что находилось в лаборатории, пахло ужасающе. А когда оно взрывалось, запах усиливался. А когда запахи смешивались…

Но я не мог, просто не мог остановиться!

И к тому же я видел, что «пятна» словно окаменели. Вытянулись, истончились. Угроза, которой они были пропитаны и которой подавляли, куда-то делась. Они стали как… картонные.

Бах! Бах!

Бах! Бах!

Бах! Бах!

Мы с Вельзевулом бросали колбы, склянки, пробирки, сосуды, стаканы, реторты. Вспыхивал огонь, отражавшийся в наших горящих глазах.

Одно «пятно» порвалось. Его согнуло пополам и развеяло по ветру. Затем с двумя оставшимися произошло то же самое. Их разметало по неизвестности, из которой они вылезли и куда им пришлось вернуться. Возможно, их частички теперь плавают по лаборатории вперемешку с частичками других смертоносных веществ. Но если так, им не спастись. Их сожрут. Как бы сильны они ни были, в этом помещении у них слишком много врагов.

Я поставил склянку на стол. Кидать её не было смысла. Сохраню, а Колбинсон потом, глядишь, скажет мне спасибо.

Вельзевул тяжело дышал.

– Кажется, мы от них отделались, – сказал он. – Это хорошо, потому что бросаться больше нечем.

Я посмотрел на склянку. Последняя целая ёмкость в комнате.

Ну, ничего не могу с собой поделать.

Я схватил склянку и бросил.

Бах!

Впечатляющий двухметровый феникс почему-то с надписью “GFR” на боку вылетел из клубов зелёного дыма и исчез в клубах синего дыма. Пшик – и цветные облака испарились.

Я отряхнул руки.

Вот так, дело сделано.

– Вот так. А теперь можно приступать к уборке. Ты ведь в этом спец, да, Вельз?

Дьявол посмотрел на меня и сказал, что швабру возьмёт в руки только через мой труп.

Я подмигнул ему и включил систему очистки. Она удалила все опасные для жизни вещества – а также их запахи, цвета и звуки. Пол стал чуть чище: большая часть разломанного, разбитого и расколотого была убрана. Пол, стены и потолок помыты. Занавески просто сияли чистотой. Идеальный порядок вновь не наступил, но нам хватило и приблизительного.

Пока очистка отмывала лабораторию, Вельз залепил свои раны пластырем. Пластинки тут же присосались к коже, выделили бактерицидные вещества и подогнали свои размеры под длину и ширину порезов.

А время бежало вперёд, и приходилось с этим считаться.

Мы с Вельзом раздавили по одному пиву и договорились, что он звонит Зыркающу и Мастерику, а я ищу дневник.

Я обозрел руины лаборатории.

– Надеюсь, он уцелел после этого смертоубийства.

Я приступил к поискам…

А на заднем плане вещал Вельз:

– Алло, Зыркающ? Привет, это Вельзевул. Ты сейчас один? Я звоню… да, по тому самому делу. Понимаешь…

Я нажал кнопку и отключил силовое поле, защищающее книги. Выдвинул их все до единой, но дневника не нашёл. Тогда я поднялся на цыпочки. На шкафу ничего не было, даже пыли: немудрено, после наших-то химических войн…

– Да, нам очень нужна твоя помощь… В чём состоит? Ну, план примерно такой… Что значит «примерно», я потом объясню. Так вот, слушай…

Я поднял с пола предметы, которые не смогла растворить очистка. – Мимо. Посмотрел под столами, за картинами (написанными жаростойкими красками), на вентиляторе. – Снова промах…

– Мы на тебя надеемся, Зыр. Когда сможешь приехать? Отлично. Прихвати с собой как можно больше оборудования, но не надорвись…

Надо было открыть сейф. Я взял анализатор, сходил в комнату отдыха, нашёл на одной из кружек слюну Кашпа. Перенёс её на салфетку. Зашёл на сайт хакеров Ада. Взломал его, скачал прогу для реконструкции существ. Провозился с кодом, но всё-таки установил её. Запустил, создал на основе анализа слюны виртуальный портрет Кашпа. Прикоснулся рукой «портрета» к стене, открыл сейф и обнаружил, что там пусто. Ни дневника, ни цветка. Не стоило и надеяться, что они там будут…

– Мастерик? Хай, это Вельзевул. У меня к тебе дело, но пообещай всё сохранить в тайне. Да, в строжайшей. Ты один? Хорошо. Тут вот какая штука: нам позарез нужна твоя помощь…

Я обыскал всю лабораторию, перебрался в коридор, потом переключился на комнатку. Когда я вернулся, Вельзевул уже заканчивал разговор с Мастериком:

– …Это супер, Маст! Что? Да без вопросов. Угу. Ну, ждём тебя. Бай. – Вельзевул сунул фон в карман. – Договорился. Зыркающ и Мастерик с радостью согласились нам помочь, и оба обещали притащить гору спецоборудования.

– Это клёво, – сказал я. Сел на огрызок стула и закурил. – Клёво, но бессмысленно.

– Ась?

Я наблюдал за плотоядными потёками на потолке. Они гонялись друг за другом, и делали это с большим задором.

– Я не нашёл дневника.

Вельзевул плюхнулся на покорёженный в боях стол.

– И что…

– …теперь?

– Ага.

Я пожал плечами. К чему говорить то, что и так понятно? У нас был шанс спасти друзей, распутать дело, надавать плохим парням по задницам, а вместо этого…

Вельзевул вздохнул.