Читать книгу - "Боевой гимн - Уильям Форстен"

— С Богом, ребята. Начали!

Ганс не удержался и бросил нервный взгляд через плечо. Стенка, в которую упиралась плавильня, загораживала ему вид на ряд «беличьих колес». В углу цеха было темно, и эта темнота только усиливалась за счет высоких куч угля, черных стен и потолка, покрытого густым слоем въевшейся копоти. Третья печь была холодной; рабочие, находившиеся внутри нее, вычищали последние остатки пепла и шлаков. Воздух был наполнен ядовитыми испарениями, от которых слезились глаза. Обстановка благоприятствовала их замыслам. Наблюдатели, расставленные в цеху, сигнализировали, что все спокойно. В этот момент в здании находились всего трое надсмотрщиков-бантагов, и они торчали у главного входа, следя за рабочими, грузившими на поезд рельсы.

Карфагенянин с жутким лязгом ахнул киркой по полу, в воздух взметнулись крошки строительного раствора, и Ганс вздрогнул. Люди из бригады Кетсваны, энергично грузившие уголь в большие плетеные корзины, загалдели и заскрежетали по полу лопатами, но им все же не удавалось полностью заглушить характерные звуки ударов киркой.

Стараясь скрыть волнение, Ганс двинулся прочь от плавильни, шепча по дороге рабочим, чтобы они перестали грузить уголь в таком высоком темпе, иначе их активность может показаться подозрительной. Люди внутри печи вовсю гремели кирками и лопатами, и, отойдя от плавильни на тридцать шагов, Ганс облегченно вздохнул. На таком расстоянии шум от кирки, вскрывающей пол, совершенно сливался с обычной какофонией, царящей в кирпичном здании.

Вдруг стоявший неподалеку наблюдатель вытащил из-за пазухи грязную тряпицу и вытер ею лицо. Это был сигнал тревоги. Ганс пригляделся и увидел, как из облака дыма проступила демоническая фигура надсмотрщика.

Черт возьми! Это был Уктар. Бантаг был невероятно глуп и именно поэтому представлял нешуточную опасность. Если Уктару казалось, что какой-то скот умнее его, он обязательно должен был помучить, а то и убить того, кто вызвал его раздражение. К тому же у Уктара была отвратительная привычка подолгу стоять рядом с рабочими и смотреть, как они надрываются. Иногда он мог проторчать так час или больше, прежде чем двинуться дальше. К тому времени рабочие начинали буквально валиться от усталости, потому что угрожающий взгляд бантага вынуждал их трудиться в бешеном темпе. Если он на этот раз остановится около угольной кучи, они не смогут закончить пробивку тоннеля до окончания очистки печи и ее нового заполнения. Это будет означать задержку работы минимум на неделю, а чутье подсказывало Гансу, что если на Праздник Луны будут отобраны люди, посвященные в тайну побега, кто-нибудь из них обязательно выдаст их секрет в надежде спасти свою жизнь.

Уктар замедлил шаг и остановился рядом с четвертой плавильней, наблюдая за тем, как рабочие готовятся к выплавке. Он находился всего в тридцати ярдах от них. Ганс проглотил комок в горле и поманил к себе Григория.

— Скажи нашим, чтобы продолжали работу.

Глаза Григория расширились от удивления.

— Но ведь он может услышать!

— Мы заглушим эти звуки. Если нам придется останавливаться каждый раз, когда поблизости окажется один из бантагов, мы никогда не закончим. Этот тупица ничего не заметит.

Ганс старался, чтобы его голос звучал бодро, но от напряжения у него судорогой свело живот.

Григорий сделал знак наблюдателю, который спрятал свою тряпку обратно за пазуху.

— Больше не давай отмашки, если только он не подойдет к тебе вплотную, — шепнул Ганс своему человеку и продолжил обход.

Он медленно пересекал цех, нацепив на лицо маску невозмутимости. У входа одна бригада рабочих загружала на платформу последнюю партию рельсов, а их товарищи, пыхтя, оттаскивали обратно в цех тяжелые тачки с деревянными колесами.

Около открытых ворот, уперев руки в бедра, стоял Карга, а рядом с ним пленник-писец заполнял сопроводительные бумаги для отправки груза. Закончив, писец согнулся в поклоне и, дрожа, ждал распоряжения надсмотрщика. Карга пролаял ему команду, и человека как ветром сдуло. Ганс тоже двинулся было дальше.