Читать книгу - "Волчья степь - Михаил Сухоросов"

- Знаток женской души, - ехидно усмехнулся Малыш. - Может, мешок покуда снимешь?

Пока я путался в лямках и тихо матерился, Малыш зачерпнул из дымохода полную пригоршню сажи и теперь сосредоточенно размазывал ее по физиономии. Перехватив мой удивленный взгляд, он авторитетно заявил:

- Быстро то же самое делай, чтоб ни пятнышка светлого на тебе не осталось! Давай, давай, не сияй рожей.

- Ты б еще и шевелюру покрасил, - буркнул я. Малыш хихикнул:

- Ночной налет негров... Спорим, клиент к утру всех своих черномазых передушит?

Я в ответ только что-то неразборчивое буркнул. Впереди важнейшее дело - отформовать в законченный образ заранее забокиованную Силу. Когда придет время, Дикс снимет с меня блок...

Малыш опять попытался влезть с какими-то замечаниями, я тут же оборвал его:

- Да помолчи хоть немного! Думаешь, легко себя представить животным, да еще противоположного пола?

Он гнусно заржал, но от комментариев воздержался, вместо этого затушил масляную лампу и принялся отдирать плотную ткань, занавешвавшую окно. Когда он с этим управился, у меня все уже было готово, и Дикса я чувствовал где-то поблизости.

- Ну как, успешно? - осведомился он не без ехидства.

- Сейчас узнаем... Где там этот гад? - под гадом я разумел Хромого.

- Запаздывает... Может, решил нам побольше времени на подготовку дать?

- Может, решил... Главное - чтоб он свалить успел, когда все начнется. Черт бы его драл, не могу ж я эту штуку вечность в голове держать! У меня уже батарейки садятся.

- Ну-ка, послушай! Едет, кажется.

И в самом деле, откуда-то издали донесся скрип несмазанных колес и хриплый голос, орущий песню. Я подошел к окну. И двор, и дом просматриваются великолепно, само окно чуть выше плоской крыши, метрах в трех, и торчит на крыше часовой с винтовкой, а двор обнесен высокой, где-то в два человеческих роста, стеной, и расположились на ней трое арбалетчиков, сосредоточенно режущихся в кости при свете факелов.

А песня - хмельная, разудалая - звучала все ближе, наконец показался и сам певец, южный купчина, явно провернувший крупную сделку, он даже не давал себе труда править запряженным в допотопную арбу ишаком. Дивное сооружение - арба! Колеса почти в мой рост... Напоминает большую катушку для кабеля.

Ворота выходили в узенький проулочек слева от нас, и все происходящее оказалось видно как на ладони. Когда арба почти поравнялась с воротами, караульные оторвались от игры. Арба с трудом протискивалась между стен, остается только диву даваться, как она там еще не застряла... Купец, отразив наличие на стене новых физиономий, приподнялся и обратился к караульным с громогласным требованием выпить с ним. Вряд ли кто б узнал в этом купце Хромого... Стражники на стене, раздираемые противоречиями - и с поста уйти нельзя, и выпить охота - принялись было подшучивать над купцом, но тот оказался весьма остер на язык, и вскоре к завязавшейся шутливой перепалке прислушивался даже часовой на крыше.

И вот, в самый разгар словесной баталии, как раз напротив ворот, ось арбы с треском переломилась. Мы с Секретником потрудились не зря - все выглядело очень естественно. Дно просело, громадные колеса, едва не защемив торговца, разъехались, одно из них уперлось в ворота, другое в стену дома напротив, прочно заклинив арбу посреди проулка. Со стены посыпались новые издевательства в адрес торговца, зрителей там явно прибавилось. Тот поначалу даже не сообразил, что произошло, потом, решив, что в его несчастьях повинны люди на стене, разразился градом ругательств, уже не столь благодушных. Потом, еще не постигнув до конца размеры бедствия, торговец слез с арбы, пошатываясь подошел к ишаку и потянул его вперед, полагая, что не едет дальше только потому что несносная скотина заупрямилась, для чего-то еще заглянул ему под хвост... Ишак, возможно, и сам бы всей душой рад был продолжать путь, но арба засела на редкость прочно. Со стены неслись потоком советы - частью сочувственные, но в большинстве явно издевательские, торговец громогласно поносил ишака, обвиняя его во всех своих бедах, и прошлых и будущих, а тот только прядал длинными ушами и не мог ничего понять. Тогда торговец, раздраженный таким невниманием к своим поучениям, отвесил ишаку здоровенного пинка и удалился за подмогой.

Прошла где-то минута, и ишак, не вынеся потери хозяина, громогласно взревел. Столпившиеся на стене слуги захохотали, наперебой советуя ишаку орать погромче, если он хочет, чтоб его услышали. Ишак, очевидно, внял советам, заревел еще громче, потом еще и еще. Кто не слышал ослиного рева - уверяю вас, много потерял! А этот длинноухий оказался еще на редкость голосистой скотиной.

- Во! Кто перец покупал? - восторженно шепнул мне на ухо Малыш.

А ишак униматься не собирался, рев его становился все более громким и настойчивым, и веселье на стене через некоторое время сменилось недоумением, а после того, как во дворе появился высокий тип в халате - лихорадочной жаждой деятельности. В самом деле, попробуйте оставаться спокойным, когда под вашими окнами выступает с сольным концертом ишак!

Я тем временем тоже не дремал, успев законтактировать с Диксом, и теперь он шаг за шагом, слой за слоем снимал блокировку с моей Силы, с того образа, который я создал и спрятал.

О великий Рабле, почему тебя нет с нами в этот вечер? Соседским поросенком клянусь, твой Панург - жалкий дилетант по сравнению с двумя не слишком сильными чародеями из западных лесов Империи! Конечно, сам ход был придуман исключительно под влиянием «Гаргантюа и Пантагрюэля», и теперь... Работать с животными для меня - сплошное удовольствие, и теперь я этим и занимался, настроившись конкретно на собак, а еще точнее - на кобелей, на их нехитрые желания, и теперь транслировал для них во всю Силу образ Суки, Суперсуки, желанной и доступной, вечной мечты любого нормального пса. Главная техническая сложность такого маневра в том, чтоб несколько сместить образ в пространстве, чтоб он не совпал с моим местонахождением - но я справился, и теперь моя Сука находилась во дворе дома. Ей-богу, почище любого актерского перевоплощения!..

И Сука сработала. Первый пес появился, когда челядь с треском распахнула ворота, чтобы разнести вдребезги арбу и проучить негодного ишака. Собачий герой-любовник, конечно, не смог пробиться во двор в одиночку, но уже через секунду их стало десять, а еще через секунду - полсотни, и они все прибывали и прибывали - упитанные и тощие, от маленьких лохматых щенков до громадных облезлых ветеранов помойки, шарики, бобики, полканы и кабысдохи всех мастей и размеров. И, что самое страшное, они не спрашивали разрешения войти и не становились в очередь - они грызлись, рвались во двор, опрокидывая слуг, почти не обращая внимания на пинки и палки... Там, во дворе, с опозданием сообразили, что надо бы закрыть ворота - но теперь им не давало закрыться колесо арбы, а псы все прибывали и прибывали, воздух звенел от лая, я просто чувствовал, как катится к дому целая собачья орда...

- Сейчас, похоже, вся Левоста залает! - возбужденно прокричал мне в ухо Малыш.