Читать книгу - "Законник Российской Империи. Том 4 - Оливер Ло"

Виктор на мгновение замер, глядя на меня со смесью удивления и уважения.

— Иногда ты меня удивляешь, Максим, — сказал он наконец.

Я усмехнулся, но ничего не ответил. Сочту за комплимент.

Мы закончили связывать пленника и вышли из комнаты, тщательно заперев дверь.

Глава 14

Я смотрел на Варшаву, раскинувшуюся передо мной, словно живой гобелен, сотканный из истории и современности. Столица Царства Польского встретила нас оживлением и суетой, столь характерной для крупных городов, где концентрируется жизнь. Наши кареты медленно продвигались по улицам, окруженные усиленной охраной, что не могло не привлекать внимания прохожих. Я видел, как люди останавливались, провожая нас любопытными взглядами, но быстро возвращались к своим делам, словно напоминая, что жизнь продолжается, несмотря на высокую политику.

Архитектура города поражала своим разнообразием. Старинные готические соборы, чьи шпили, казалось, пронзали небо, соседствовали с современными зданиями, украшенными флагами правящей партии. Этот контраст создавал странное ощущение, будто мы оказались на стыке эпох, где прошлое и настоящее сплелись в причудливый узор.

Когда мы наконец прибыли в отведенную нам гостиницу, я был удивлен известием о том, что у нас есть несколько дней отдыха перед началом официальных встреч. Это казалось странным, учитывая срочность нашей миссии и те трудности, с которыми мы столкнулись по пути.

— Виктор, — обратился я к своему верному телохранителю, когда мы остались наедине в моей комнате, — не кажется ли тебе это подозрительным? Столько спешки в пути, и вдруг такая пауза.

Виктор, который стоял у окна, внимательно изучая улицу внизу, повернулся ко мне.

— Не всё так просто, Максим. Я кое-что услышал, пока мы ехали по городу.

— Ты знаешь польский? — я удивленно поднял бровь.

— Немного, — кивнул он. — Пришлось выучить в свое время. Оказывается, незадолго до нашего прибытия здесь произошло нападение на нынешнего правителя. Революционеры даже что-то взорвали. Вот и носятся теперь.

— Вот оно что, — пробормотал я, задумчиво потирая подбородок. — Теперь понятно, почему нас так усиленно охраняют. Но почему об этом молчат?

— Видимо, не хотят создавать панику, — предположил Виктор. — Но слухи всё равно расползаются.

Я подошел к окну и увидел, как вокруг гостиницы выстраивается дополнительное кольцо охраны. Это выглядело почти комично, учитывая, что вокруг нас не было никаких признаков беспорядков. И кого от кого охраняют, спрашивается.

— Что ж, — сказал я, поворачиваясь к Виктору, — раз у нас есть свободное время, предлагаю использовать его с пользой. Давай исследуем город, почувствуем его атмосферу. Возможно, мы узнаем что-нибудь полезное.

Мы вышли на улицы Варшавы, смешавшись с толпой. Я старался впитывать каждую деталь: запахи свежеиспеченного хлеба из пекарен, звон колоколов старинных церквей, гомон уличных торговцев. Всё это создавало уникальный портрет города, живого и дышащего.

Проходя мимо оживленной улицы, я заметил небольшую лавку, перед которой собралось несколько человек. Моё внимание привлекла вывеска: «Сегодня — чтение стихов русского поэта М. Н. Темникова! Конкурс переводчиков для адаптации на польский язык».

Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать. Да уж, издательство потрудилось на славу. Как хорошо, что фотокарточки еще не получили широкого распространения. В противном случае, мое лицо могли бы быстро узнать, что значительно осложнило бы нашу миссию. Надо быть поаккуратнее со своей фамилией, когда представляюсь.

Любопытство взяло верх, и я решил зайти внутрь. В лавке царило оживление: люди обсуждали стихотворения, спорили о тонкостях перевода. Я прислушался к разговорам, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Ten poeta to najlepsze, co Rosja dała światu, — услышал я фразу на польском.

Мой польский был далек от совершенства, но смысл я уловил: «Этот поэт — лучшее, что дала Россия миру». Я на мгновение замер.

Выйдя из лавки, я поделился своими впечатлениями с Виктором.

— Знаешь, порой искусство может сделать то, что не под силу политикам. Оно объединяет людей, несмотря на все разногласия.

Виктор кивнул, но его взгляд оставался настороженным.

— Говоришь, как твоя знакомая. Но не стоит забывать, что мы здесь не на литературных чтениях.

Мы продолжили нашу прогулку, и я старался прислушиваться к разговорам обычных людей. Удивительно, но политические темы занимали их куда меньше, чем я ожидал.

Я не смог разобрать всего, что говорили на улицах, но из-за близости языков общую суть вполне можно было уловить. Людей больше волновали повышение цен на хлеб, изменения арендной платы, уменьшение зарплат, чем политические интриги.

— Забавно, — заметил я, обращаясь к Виктору, — пока мы здесь играем в большую политику, обычным людям важнее, чтобы их жизнь не менялась к худшему. А кто будет правителем — дело десятое, пока это их лично не касается.

— Так всегда было и будет, — ответил Виктор. — Высокая политика слишком… высока для большинства.

Наш путь привел нас к небольшому бару, и я решил зайти внутрь. Это было идеальное место, чтобы послушать, о чем говорят люди, и, возможно, немного потренироваться в польском языке — общие моменты я все равно улавливал. Мы с Виктором разделились: он занял столик в углу, откуда мог наблюдать за всем помещением, а я устроился у барной стойки.

Я заказал местное пиво и прислушался к разговорам вокруг. Большинство обсуждений крутилось вокруг повседневных забот: работы, семьи, последних городских сплетен. Политика если и упоминалась, то вскользь, словно далекое эхо.

Внезапно я почувствовал, как кто-то опустился на стул рядом со мной. Повернув голову, я с удивлением узнал Адама Новицки, помощника посла, которого встречал на приеме в Санкт-Петербурге.

— Максим Николаевич! — воскликнул он со слегка натянутой улыбкой. — Какая приятная встреча! Как вам нравится наша столица?

Да уж, слишком приятная, чтобы быть просто совпадением.

— Добрый день, Адам. Варшава произвела на меня впечатление. Удивительный город, полный контрастов.

— Да, наш город умеет удивлять, — кивнул Новицки, показывая жестом, чтобы ему повторили мой заказ. — Скажите, а вас еще не замучили поклонники вашего творчества?

— Нет, но успел заметить, что пользуюсь популярностью.

— Да, ваши стихи очень популярны в Польше. Мы, поляки, любим поэзию, невзирая на разность наций. Искусство не знает границ, не так ли? Оно всегда вне интриг и политики.

Новицки внезапно наклонился ближе, понизив голос.

— Послушайте, Максим Николаевич, у меня есть предложение. Я бы хотел представить вас