Читать книгу - "Комонс - Борис Батыршин"

– Ох, Жень… – Галина пытается отдышаться. – Вот скажи: почему, у тебя, что не песня, то про спиртное?

– Понятия не имею. – отвечаю, – Это уж вам виднее. Кто из нас учитель русской литературы? «Веселие на Руси есть питие» – так, кажется? Или вот ещё: «Пьян, да умён – два угодья в нём!» Почём мне знать, откуда оно повелось? А ведь повелось же…

Оживление в аудитории – публика безоговорочно поддерживает предыдущего оратора. Школьная дисциплина трещит по швам, куда ей против исторически выверенных аргументов!

Впрочем, для нас, восьмиклассников эта тема пока не слишком актуальна. А вот через годик… Обе наши классные, что Галина, что её подруга, понимали, конечно, что поездки со старшеклассниками «насухую» не пройдут. И методы борьбы с зелёным змием выбирали… нестандартные. Если, к примеру, в общем кругу сдвинуть кружки – так и ничего, можно и глаза закрыть, если, конечно, в меру. А вот по углам, втихую… Как-то, в поезде, Татьяна Иосифовна обнаружила бутылку, отобрала и пошла по вагону: «кто будет пить? Давайте, мальчики угощают!» Потрясённое молчание, содержимое заветного сосуда с бульканьем сливается в унитаз. Дальнейшее вполне предсказуемо: кто-то из родителей стуканул, разгромный педсовет – обошлось, слава Богу…

– Что за туземная дивизия? Никогда не слышал. Где она воевала? Это Андрюха Куклин. Нашему великому историку подавай подробности.

– Да хотя бы на Первой Мировой – говорю. – Ингушским полком командовал тогда полковник Георгий Мерчуле, блестящий кавалерист и кадровый русский офицер. Дикая дивизия участвовала в Брусиловском прорыве, дралась на румынском фронте. И в выступлении генерала Корнилова летом семнадцатого успела отметиться. А конники другого туземного полка, Текинского, состояли в охране Лавра Георгиевича – и после бегства из Быхова, и потом, во время Ледяного похода, до самой его гибели при штурме Екатеринодара.

Пауза. И недоумённые взгляды со всех сторон. Для них Корнилов – контра, палач, клейма негде ставить, душитель революции, шестьдесят первую годовщину которой страна отмечала два дня назад.

…так, пора разрядить обстановку…

– Кстати, о выпивке… – съезжаю с одной опасной темы на другую. – Ингуши никак не могли «заливать горе жизни». Они все были мусульмане, а Коран, чтоб вы знали, алкоголь запрещает. Так что припев – это от нашего, русского автора.

Снова смешки. Классная деланно хмурится и расплывается в широкой улыбке. Замечательная она, всё же…

Нет, ну как же здорово всё получилось! И как же не хочется уезжать…

А надо. Дома, в Москве – уйма дел.

Уже засыпая, безуспешно гоню прочь мысль: жаль, что не удалось выяснить, кто был тот стрелок с Бештау. Вот нипочём не поверю, что это случайность! И если он охотился за нами… за мной, целенаправленно, то наверняка придёт снова, завершить начатое. Он, или его приятели – ведь могут же они быть? Причём, такие, что хорошо умеют стрелять, и не только из старенького карабина. Скажем, из пистолета с глушителем – чем не вариант?

…вот кто мне скажет – это уже лёгкая паранойя или пока только чрезмерная мнительность?..

10 ноября 1978 года

Поезд «Кисловодск-Москва.»

Информация к размышлению – 3

Будто и не было этих пяти дней. Снова поезд выводит своё вечное та-ра-ра, та-ра-ра, та-ра-ра на стыках, снова огоньки в глухой, чернильной ночи. Да и тех толком не видно – туман пополам с дождём. Ноябрь средней полосы – не самое привлекательное время года. Но в плацкартном вагоне тепло и по-своему уютно, особенно здесь, на верхней полке. Подушка подсунута под подбородок, руки скрещены поверх неё. Взгляд бездумно устремлён в стылое, сырое, непроглядное ничто за поднятым, несмотря на духоту, стеклом.

Мы возвращаемся домой. Альтер эго дрыхнет без задних ног (у сознания ведь нет ног, ни передних, ни задних?), а я занят привычным делом: укладываю на места фигурные кусочки своих воспоминаний.

…пришелец вышел на контакт с руководством Службы Внешней Разведки и рассказал о себе и своих намерениях. Почему ему поверили? Элементарно, Ватсон: всем было ясно, что полный и окончательный крах – дело недель, если не дней, и терять было совершенно нечего. Утопающий хватается за соломинку, а тут на дно шла вся земная цивилизация.