Читать книгу - "Нептида. Искупление - Антон Фарутин"

Когда Ямагути открыл глаза, то вновь увидел перед собой лишь слегка закругленный потолок камеры. В помещении было сумрачно, свет проникал откуда–то сверху, но имел тусклый фиолетово–синий оттенок, отчего по углам комнаты скапливались мрачные тени. Единственный светильник желтого спектра был вмонтирован в стену на уровне его плеч у изголовья кровати. Японец с тоской посмотрел на запертую дверь и стиснул скулы – сколько он уже здесь? Где он? Кем были люди, схватившие его?

Всё произошло как–то странно и Ямагути попытался восстановить в сознании предшествовавшие события. Сначала пропали эти двое – снуфер и похищенный пилот корпорации, который должен был доставить их к «Молоту». Якудза понимал, что стравленный им воздух из капсулы должен был заставить действовать их быстро. На их возвращение он конечно не рассчитывал, но вот груз они должны были успеть прицепить к тросам. Однако этого не произошло!

Когда контрольное время вышло, бурёндо выждал еще целых полчаса, ожидая что даже если его пленники погибли, то всё равно капсула должна была всплыть на поверхность. Но и этого не случилось! Что–то явно пошло не так и что именно разбираться возможности не было. Тайфун, в центре которого находился угнанный у корпоратов «Антей», медленно но верно смещался и совсем скоро мог захватить и похоронить весь корабль. А этого допустить было нельзя! Мисору стоило больших трудов организовать для Тёбэя эту операцию и спасти грузовой транспортник сейчас было важнее. Оставалось только одно… и Ямагути произвел два выстрела реактивными торпедами по заранее заложенным в них координатам капсулы. Один смертельный и второй контрольный. Он понимал, что к тому моменту оба пленника уже были мертвы, но нельзя было оставлять никаких следов – таким был однозначный приказ Мисору.

Почти сразу после сдвоенного залпа ему пришлось взяться за штурвал – ураган стремительно надвигался на него и счет шел на секунды. Ямагути перевел двигатели в режим форсированного взлета, бросил короткий взгляд на показания метеодатчиков, чтобы определить направление воздушного потока, нажал педаль акселератора и… и почти сразу почуял неладное.

Корабль не приступил к вертикальному взлету. Наоборот альтиметр показывал стремительное снижение. В иллюминаторы ударила стихия, за окном бушевал ураган, с ревом бросая на судно тысячи ледяных брызг, молнии и клочья пены. Взревели кормовые стабилизаторы качки, на приборной панели разом замигали десятки оранжевых и красных индикаторов перегрузки, а сверху загудела корабельная сирена, предупреждая о критическом состоянии энергосистемы. Ямагути быстро защелкал тумблерами, переключая подачу энергии только на двигатели, но судно уже закрутилось вокруг невидимой оси и он с трудом успел пристегнуться. Его тело вжало в спинку кресла, картинка перед глазами стала расплывчатой и нечеткой. Японец ощущал себя так, будто он очутился внутри металлической бочки, которую кто–то сбросил с высокой горы и теперь она кувыркаясь летит под откос.

Включив инфракрасные камеры на днище, он увидел что под кораблем образовалась огромная морская воронка, которая со свистом утягивала внутрь себя воздух, всасывая туда же и весь корабль. На какое–то мгновение он казалось завис и его положение стабилизировалось, а потом в доли секунды «Антей» оказался под водой. Корпус судна затрясло, раздался дикий скрежет и Ямагути понял, что это трещит и лопается его обшивка, не выдерживая сумасшедшего давления водной толщи. Последнее что он помнил, болтаясь внутри безумной центрифуги – громкий хлопок и толщу соленой воды, которая тут же заполнила всё пространство корабля.

***

Жонг вел их какими–то тайными тропами. Китаец и вправду оказался довольно открытым человеком, подробно отвечая на все вопросы. Вот только его ответы здорово смущали – они казались совсем странными и подчас звучали словно бред сумасшедшего. Он говорил о каком–то Светлом разуме, братстве Спирали, касте Строителей и Великом Архитекторе. Все эти слова ни о чем не говорили ни Рону, ни Джейн.

Они шли поверху, по длинной немного извилистой дорожке, которая была отсыпана серебристым гравием и смотрелась очень необычно на фоне зеленой травы и белоснежных каменных шаров высотой метра по три, которые местами были разбросаны на газонах.

– Это титан, – сказал Жонг, обратив внимание как Ронни разглядывает дорожку. – Точнее его кристаллы.

– Но это же самый дорогой металл на планете! А вы просто ходите по нему ногами?! – Арун присел и зачерпнул в ладонь пригоршню крохотных блестящих пластинок преимущественно многогранной формы. Их плоские, словно отшлифованные грани, ярко сияли серебром и создавали иллюзию чего–то нереального и сказочного.

– Дорогой? – немного непонимающе переспросил Жонг. – У нас нет такого понятия. Что оно означает?

– Как это нет? Дорогой означает ценный, имеющий высокое значение в обществе. То, что делает тебя богатым, например.

– А–а–а, «богатство», – китаец понимающе кивнул и улыбнулся, словно услышал что–то глупое или смешное. – В нашем обществе нет такого понятия. Мы все равны.

– То есть как это «все равны»?

– Очень просто. У нас всё общее. Великий Архитектор говорит, что в прежние времена люди жили очень плохо, потому что испытывали зависть друг к другу. Зависть толкала их на нехорошие поступки. А единственная причина зависти – это неравенство. Поэтому в Витариуме всё общее.

– Это я понимаю, – согласно кивнул Ронни, переглядываясь с Джейн и продолжив шагать следом за китайцем. – У вас должно быть одинаковая одежда, одинаковая еда и так далее – это неплохо.