Читать книгу - "Сильнее пламени - Фёдор Быханов"

Невольно поймав себя на том, что повторяется, уже разок «потуалетничав» в скверике у проходной горевшего Химического завода:

— Только иного ничего и теперь просто не приходило на ум.

Тоже решил он попросить листок-другой у «богатого» обладателя художественной книжки, которого окружающие, смотря по степени приближённости к «пахану», то уважительно называли Михаилом Терентьевичем, то «Сметаной» по его фамилии Сметанин.

Правда, Борис Круглов обошёлся без того и другого обращений, когда решил обратиться с просьбой выдать и ему «по личному безотлагательному делу» уже прочитанную страницу:

— Не найдётся ли и для меня части усвоенного, Вами, текста?

Тот не возражал.

Щедро выдрал несколько страниц и снова углубился в чтение, обещавшее и другим будущую выручку в подобной же надобности.

Получив своё, Борис Круглов вышел в долгий и не слишком освещённый, больничный коридор.

— Тоже, — как оказалось. — До отказа переполненный пациентами, нуждавшимися в излечении.

На раскладушках и предметах, чем-то напоминавшим всевозможные лежанки, а не просто привычные в таких учреждениях кушетки, больные лежали по обе стороны коридора.

Судя по всему, несказанно завидуя тем:

— Кому повезло больше уже от того, что досталось на время избавления от болезни, настоящее место больного в просторной освещённой палате, а не в этом «проходном дворе».

Тут Круглов понял, что действительно проспал почти сутки:

— Стоял уже поздний вечер!

Так как в полный накал горели все, имевшиеся, редкие потолочные люминесцентные фонари, а замазанные бледной краской стёкла на окнах могли уже и не скрывать того, что творилось по ту сторону стен изолятора инфекции.

4

Имелся, впрочем, куда более веский и осязаемый признак неумолимости течения времени:

— Медицинский персонал, сменившийся на ночную смену.

Как отметил про себя Борис:

— Работники больницы деловито, с чувством исполненного долга, прямо на глазах оставляемых ими поправляться пациентов, уже сменили белые халаты на верхнюю одежду и деловито спешили к выходу.

Там же, в надежде глотнуть свежего, а не отравленного бактерицидными растворами, воздуха, Круглов, неожиданно для себя, встретил вдруг хорошего знакомого:

— Больничного завхоза Артура Беликова.

Прежде его он не раз встречал в городском Дворце культуры, где тот пел роскошным баритоном в фольклорном ансамбле:

— В том коллективе народного творчества, который, как и другие, одевался перед выходом на сцену в косоворотки и шаровары из костюмерной его дражайшей Аллы Николаевны.

Эта встреча показалась ему весьма полезной и многообещающей хотя бы для того, чтобы прояснить обстановку и для себя, и для близких ему людей.

— Артур Юрьевич, уважаемый, — окликнул его Круглов. — Никак уже работу закончил и на репетицию собираешься?

Тот сначала лишь машинально приостановился, услышав столь фамильярное обращение от рядового пациента.

Однако, узнав того в переменившее цвет, лицо, всё же двинулся ему навстречу.

— Вот так свидание? — басом произнёс певучий хозяйственник. — Вот уж не ожидал, что когда-нибудь так запросто, как сейчас, увижу тебя, дорогой, среди наших голозадых засранцев и нищебродов!

Столь шутливое отношение его проявлялось уже тем, что не раз, бывало, выпивали они на совместных банкетах, закатываемых после различных смотров художественной самодеятельности и объединённых концертов.

В свою очередь Борису Круглову, сумевшему по достоинству оценить сказанное, было совсем не до улыбки:

— Даже не знаю, Артур Юрьевич, как так получилось, что примостили меня с дизентерийной шпаной, — на полном серьёзе ответил он. — Вчера был на пожаре, оттуда попал к химикам в их ведомственную медсанчасть, а очнулся уже здесь, где просто лежать тошно, а не только лечиться.

Работнику лечебного учреждения Артуру Беликову, наслышанному о случившемся, несколько дней назад, на заводе возгорании, оказалось совсем не трудно понять причину уже душевного, а не только физического расстройства приятеля:

— Наверное, Алла Николаевна даже не знает, где ты, которые сутки подряд, без вести пропадаешь?

— Разумеется, не знает! — ответил Борис Иванович. — А то бы не сидел я здесь голодом и без нормальной одежды!

В ходе начавшегося разговора, Борис Круглов вдруг понял главное из того, что же такое подспудно заставило его окликнуть, уходившего домой, завхоза-певца:

— Будь другом, позвони моей жене домой, скажи, чтобы завтра утром мне вещи сюда принесла, взамен тех, что пропали на пожаре?

На что получил утвердительное.

— Конечно, приятель, позвоню, о чём разговор! — заверил Артур Юрьевич. — Давай номер телефона Аллы Николаевны!

5

Видимо, сохраняя пресловутую «честь мундира», больничный работник не стал проходиться по адресу своих коллег:

— Определивших вполне не опасного для всеобщей санитарии, а просто пострадавшего на пожаре, пациента в жуткое скопище настоящих бациллоносителей.

Зато поступил, как самый настоящий друг:

— Коли все равно собираешься уходить домой, — ответил он. — Пожалуй, не нужно тебе в общей палате последнюю ночь торчать среди бродяг и уголовников.

Он лихо предложил:

— Пойдём со мной, пристрою на ночлег по-человечески!

Получив обрадованное согласие, завхоз не раздумывая больше, повёл Бориса Ивановича через пост у входа в инфекционное отделение.

Красиво скроенный и вполне новый больничный костюм, красовавшийся на Борисе Круглове, полученный им, да так и не изъятый ещё в медсанчасти Химзавода, не позволил медсестре заподозрить его в бегстве с места излечения.

Судя по всему, она-то могла даже подумать в том смысле, что это кто-то новенький из её коллег.

Но была и еще одна, более серьёзная причина потеря ею бдительности, замеченная Борисом Кругловым:

— Как раз к этому моменту в отделение завезли ещё нескольких больных, для которых расстроенный персонал искал подходящие возможности госпитализации.

Вальяжный от того, что собирается совершить благородный поступок, Артур Беликов, между тем, раскованно поинтересовался у, сопровождавшей больных, медсестры приёмного покоя:

— Откуда случился вдруг такой наплыв заразных больных?

На что последовало столь же исчерпывающе честное признание.

— Самый настоящий крупный заразный очаг, — как оказалось по словам достаточно осведомлённой медсестры. — Образовался на городской свалке твёрдых бытовых отходов.

Она же и пояснила, не тая своего негативного отношения, к подобного рода, инфекционным событиям: