Читать книгу - "Архипелаг - Николай Побережник"

– Похоже, «сомалийцы», – сказал я.

– Угу, – кивнул Иваныч, наклонился к микрофону и передал по громкой. – Приготовить носовое орудие.

– Шуганем, если на наш «танковоз» позарятся.

– Поддерживаю, нечего хулиганить, тут «Аврора» на рейде.

– Точно, – согласился Иваныч.

За те два часа, что мы ждали плашкоут, из левой протоки моторка выскакивала еще пару раз, но пиратам не везло, сначала перед ними важно прошел буксир Аслана, волоча за собой здоровенный плот, там пиратам ничего не светило, буксир был хорошо вооружен, потом из правой протоки вышел небольшой конвой шлюпов в количестве восьми штук, возглавлял конвой брат-близнец «обшарпанного»… эта цель была пиратам тоже не по зубам. Зато они оживились, когда из протоки наконец вышел наш плашкоут. Мы связались с ними и предупредили о возможной опасности. Как только плашкоут отошел от устья примерно на полкилометра, из левой протоки показалась еще одна моторка, и они обе, набрав скорость, пошли наперерез плашкоуту.

– Быстроходные надводные цели уничтожить! – сухо раздалось их динамика громкой связи. А плашкоут, прибавив скорости, отвернул влево, давая возможность нашему стрелку работать более спокойно, не боясь задеть своих.

Ду-дум, ду-дум – стрелок у КПВ сделал два пристрелочных выстрела.

– Право десять, – сказал Иваныч, наблюдая в бинокль.

– Упреждение десять метров, – продублировал я по громкой.

Ду-дум, ду-дум, ду-дум – раздалось с палубы.

– Отлично! Один готов, – сказал радостно Иваныч, – прекратить огонь, второй уходит.

Я забрал у Иваныча бинокль и посмотрел на цели. Да, уцелевшая лодка, глиссируя, неслась к левой протоке, а от второй на поверхности плавали обломки и бултыхалось три человека.

– Подбирать этих пловцов? – вышел на связь Алексей.

– Обязательно, – ответил я.

– Принял, подбираю.

Плашкоут вернулся на прежний курс и направился к барахтающимся в воде пиратам. Через несколько минут Алексей сообщил:

– Три пассажира на борту, один правда может долго не прожить, если помощь не оказать.

– Давайте к нам, примем его на борт, доктор посмотрит, – сказал я.

Иваныч как-то нехорошо на меня посмотрел и сказал:

– На этого п… на это отребье доктор сейчас наши медикаменты тратить будет… намазать лоб зеленкой и все.

– Не надо, Иваныч, если выживет, то будет искупать вину перед обществом, а не выживет… ну судьба, значит.

– Гуманист… – пробубнил Иваныч и наклонился к микрофону громкой, – доктор, на палубу, для оказания помощи раненому.

Я стоял и на мостике и смотрел, как на палубу подняли раненого с плашкоута, здоровенный кусок алюминиевого борта торчал у совсем молодого парня ниже правой ключицы, доктор повозился с ним минуту и скомандовал нести раненого в лазарет.

– Иваныч, ну молодей же совсем…

– У него был выбор кем стать, и он его сделал, за что и понес наказание.

– Согласен, но мы ведь с тобой пока еще хотим называться людьми?

– Начались проповеди замполита, – махнул рукой Иваныч, – ладно, молчу… но я остался при своем мнении.

– Я и не сомневаюсь.

– Вахтенным занять места, идем домой, – сказал Иваныч по громкой, – пошли, чаю попьем, что ли, а, гуманист?

– Идем, попьем, – ответил я, передавая бинокль вахтенному, который занял место у штурвала.