Читать книгу - "Младший брат - Кори Доктороу"

— Ван, не я это начал, а они! Я не хватаю людей на улицах, не отправляю в тюрьму, не по моей вине они пропадают без вести. Этим занимается департамент национальной безопасности! Я лишь оказываю сопротивление, чтоб заставить их остановиться.

— Ты их не остановишь, а только хуже сделаешь!

— Бывает, надо сделать хуже, чтобы стало лучше, Ван. Ты же сама говорила — если каждого хоть раз задержат копы…

— Я не говорила, что так надо! Я имела в виду совсем другое. Если хочешь изменить положение к лучшему, протестуй вместе со всеми! Но протест не должен быть деструктивным! Неужели пример Даррела ничему тебя не научил? Ничему?

— Вот именно, научил, черт возьми! — взорвался я. — Научил, что верить им нельзя! И не сопротивляться им — все равно что помогать! Дай им волю — они целую страну переделают в тюрьму. А чему научилась ты, Ван? Забиться под корягу и бояться, как бы тебя не заметили? Надеешься отсидеться до лучших времен? Не получится. Если сидеть сложа руки, само лучше не станет. Отныне будет только хуже и хуже. Хочешь помочь Даррелу? Тогда помоги мне опустить ДНБ!

Вот, опять. Моя клятва. Не просто освободить Даррела, но разобраться целиком с департаментом национальной безопасности США. Шизовая идея, я сам это понимал, но отступать не собирался. Не дождутся.

Ван изо всех сил оттолкнула меня обеими руками. А силенка у нее имелась: в школе их гоняли по всяким девчоночьим видам спорта — фехтованию, лакроссу, хоккею на траве. Так что я не удержался на ногах и приземлился задом на грязный тротуар Сан-Франциско. Ван зашагала прочь, а я не стал ее догонять.

> Изучая систему безопасности, важно понять не как она работает, а как дает сбой.

Такой строчкой начиналась первая запись на моем икснетовском блоге «Открытый мятеж». Ею же объявлял свою войну M1k3y.

> Возможно, нынешнее поголовное сканирование имеет целью поимку террористов. Возможно лаже, что рано или поздно какой-нибудь террорист попадется в сеть. Важно, что сейчас этой сетью отлавливают всех нас, хотя мы не совершили ничего предосудительного.

> Чем больше людей попадает в сеть, тем больше она изнашивается, и наступит миг, когда она порвется.

> Идея ясна?

Я скопировал в блог свое ноу-хау по изготовлению клонера арфидов и привел несколько советов, как невзначай приблизиться к человеку на достаточное расстояние, чтобы считать его арфидную карту или сбросить на нее информацию. Потом сунул собственный клонер в карман моей фирменной байкерской куртки из черной кожи с армированными карманами и пошел в школу. По дороге я успел склонировать шесть арфидов.

Кто с мечом к нам пришел, от меча и погибнет.

* * *

Если вы когда-нибудь задумаете сварганить автоматический детектор терроризма, то, пока с вами не случилось такой несуразности, вот вам небольшой урок математики. Его тема — «парадокс мнимого позитива». Не бойтесь, будет прикольно.

Предположим, возникла какая-то новая болезнь, скажем, суперСПИД. Пусть им заражен только один из каждого миллиона человек. На вашем вооружении имеется анализ на суперСПИД, точность которого составляет 99 процентов. То есть в 99 случаях из каждых ста анализ дает правильный результат — положительный, если испытуемый заражен, и отрицательный, если оный здоров. Вы подвергаете анализу один миллион человек.

Реально суперСПИД имеет только один из миллиона. Результат одного анализа из каждых ста покажет «мнимый позитив», то есть наличие болезни, хотя на самом деле ее нет. Это и есть «99-процентная точность» — результаты одного процента анализов неверные.

Сколько будет один процент от миллиона?

1.000.000/100 = 10.000

Только один человек из миллиона имеет суперСПИД. Взяв анализ у миллиона наугад отобранных людей, вы, вероятно, обнаружите только один случай фактического заражения суперСПИДом. Однако ваш анализ даст больше, чем один положительный результат. Он даст десять тысяч положительных результатов.

Ваш анализ точностью в 99 процентов даст результаты с неточностью в 99,99 процента!

В этом и заключается парадокс мнимого позитива. Если вы хотите выявить то, что встречается очень редко, точность вашего анализа должна соответствовать низкой частотности этого явления. К примеру, вы хотите указать на элемент изображения на экране монитора. Для этого вам достаточно взять в руку остро заточенный карандаш; кончик грифеля намного меньше (точнее) элементов изображения, а потому послужит отличной указкой. Но карандашом никак не укажешь на один атом поверхности экрана. Чтоб обнаружить такую мелочь, нужна указка (анализ), у которой кончик (точность) размером с атом или меньше.

И вот как парадокс мнимого позитива применим к поиску террористов.

Террористы встречаются очень редко. В городе с населением в двадцать миллионов человек, как Нью-Йорк, могут обретаться от одного-двух до десяти террористов. То есть если взять по максимуму, 10/20.000.000x100 = 0,00005 процента, или одна двадцатитысячная процента.

Это действительно мало. А теперь представим, что у вас на вооружении есть компьютерная система, способная просеивать банковские счета, электронные отметки передвижений граждан личным и общественным транспортом, записи телефонных звонков по всему городу и в результате выявлять террористов в 99 случаях из ста.

В двадцатимиллионной толпе горожан анализ с 99-процентной точностью идентифицирует в качестве террористов двести тысяч человек. Однако только десять из них настоящие террористы. Чтобы арестовать этих десятерых преступников, необходимо, помимо них, провести расследование в отношении 199.990 невиновных.

Но, что самое интересное, точность системы поиска террористов далеко не 99 процентов. Она едва достигает 60, а то и 40 процентов!

Для департамента национальной безопасности эта математика предвещала глубокий провал. Они пытались выявить событие с чрезвычайно низкой частотностью — человека, являющегося террористом, — пользуясь неточной системой вычисления.

Стоит ли удивляться, что мы развели их по-черному?

С начала операции «Мнимый позитив» прошла неделя. Во вторник утром я вышел из дома, насвистывая и балдея под новый рок, скачанный из икснета накануне вечером — пользователи засыпали M1k3y маленькими цифровыми подарками в благодарность за надежду, возрожденную в их душах.

Свернув на Двадцать третью улицу, я начал осторожно спускаться по крутой лестнице с каменными ступенями, ведущей вниз по склону холма. На полпути мне встретился мистер Такса. Я не знаю его настоящих имени и фамилии, а дал ему это прозвище потому, что почти каждый день вижу, как он ведет на прогулку трех такс, тяжело пыхтящих через раскрытые пасти. На узкой лестнице разминуться с ними почти невозможно, и я вечно или запутаюсь в поводке, или залезаю одной ногой в чей-то палисадник, а то чуть ли не сажусь верхом на бампер автомобиля, припаркованного вплотную к лестничному бордюрчику.