Читать книгу - "Титаникус - Дэн Абнетт"

Он закрыл глаза.

Левая рука стала мегаболтером «Вулкан». Правая — плазменным бластганом. Рукава и кожаная куртка — плотной керамитовой броней двадцати сантиметров толщиной, по которой барабанил дождь. Ноги — обратно-вывернутыми, с огромными металлическими пальцами, широко расставленными в орестской трясине. Сердце — топкой, что недовольно пульсировала, словно плененное солнце. В голове еще один разум, агрессивный и чуждый, ощетинился и зарычал, будто охотничья собака, будто разъяренный, почти дикий цепной пес, который вот-вот порвет цепь и…

Уймись!

Орфулс открыл глаза. Он снова сидел в небольшом, скошенном вперед кокпите, рулевой и модерати перед ним ждали приказаний в своих креслах в подбородке титана. Пахло нагретым пластеком, циркулирующей смазкой и конденсатом, притираниями и святым елеем, которыми техножрецы умиротворяли машинных духов при старте двигателя.

Дикая тварь в затылке снова зарычала, словно хищник, притаившийся в самом дальнем углу темной пещеры.

Успокойся! Подожди еще немного!

На боевой махине не было тонкого гаптического оборудования, не было ноосферной связи. Подобные тонкости легко выходили из строя в суматохе боя или столь же легко взламывались врагом. В боевой махине все подключалось и переключалось напрямую. Орфулс потянул латунную рукоять на пульте левого подлокотника.

<Активировано…>

— Максимиллиан Филиас Орфулс, Легио Инвикта. Подключен к блоку мыслеуправления «Пса войны» «Предок Морбиуса». Мои полномочия признаны?

<признаны…>

Орфулс чувствовал раздражение и неудобство. Он никак не мог ощутить ноги махины. Слишком отвыкшая от штекеров и БМУ голова болела после проникающего шока соединения. Принцепсы могучих «Владык войны» пребывали в амниотике постоянно, умиротворенные и изнеженные непрерывным удаленным контактом со своими БМУ. Для командиров «Псов войны», подключающихся штекерами, подобная роскошь была недоступна. Вдали от передовой, во время перелетов их участью было отключение, и они сражались с шоком воздержания, судорогами и ночными кошмарами, в то же время страстно желая снова испытать радость подключения.

Но когда наступал момент подключения, радость не приходила. Угрюмые и сварливые после пробуждения, древние блоки мыслеуправления махин-ветеранов реагировали на приказы вызывающе. Всегда требовалось какое-то время, чтобы снова добиться доверия и установить взаимодействие. Все равно что каждый раз усмирять свирепую собаку или, садясь в седло, объезжать одного и того же непокорного скакуна.

«Предок Морбиуса» был созданием упрямым. Орфулс провел его БМУ через семнадцать кампаний, во время которых они уничтожили шестьсот восемь подтвержденных целей, классифицированных как «тяжелая бронетехника (различная)» и выше. Но даже при всем при этом махина все еще боролась с ним. Все еще испытывала, несмотря на счет, которого они добились вместе, на лучшее в Инвикте соотношение в тоннах уничтоженной техники к массе самой махины. «Предок Морбиуса», как и все «Псы войны», был трудной принцептурой. Орфулс убеждал себя, что именно это делало «Предка Морбиуса» столь убийственно эффективным.

Он прочистил горло, и силовая установка автоматически рявкнула в унисон.

— Модерати?

— Принцепс?

— Манифольд у меня?

— Манифольд ваш, принцепс, — подтвердил Страхов.

Еще один ритуал — ради записи в бортжурнал. Орфулс владел манифольдом с момента запуска двигателя на Марсовом поле. Обмен словами обозначал лишь формальное признание факта.

Манифольд был штекерным эквивалентом ноосферы — иммерсивное и интерактивное сенсорное пространство, с помощью которого принцепс воспринимал свою махину и окружающую среду. Орфулс уселся поудобнее и дал манифольду захлестнуть себя как следует впервые после подключения, пока не почувствовал, как тот затекает за глаза и просачивается в мозг. Недовольная агрессия «Предка Морбиуса» тут же схлынула, словно «Пес войны» понял, что кровавая игра наконец-то началась.

Орфулс дышал спокойно. Он видел и ощущал все кристально четко, до мельчайших деталей, практически галлюцинируя наяву: вес груды боеприпасов в автоматах заряжания, стук дождевых капель по корпусу, пульс модерати — спокойный и ровный — и рулевого — нетерпеливый и напряженный. Он чувствовал покорное, безмозглое бормотание двух орудийных сервиторов, подключенных проводами к его плечам, и непрерывное медитативное бдение техножреца, магоса Земплина, в бронированной кабинке технопровидца в задней части кокпита. Он чувствовал глухую пульсацию силовой установки у себя в животе, тупую боль в ноге ― один поршень требовал регулировки — и неприятный жар резервуаров плазменного оружия.

Он чувствовал звериное желание «Предка Морбиуса» — боевого пса, — низкое, клокочущее урчание плотоядного хищника.

Хватит! Имей терпение!

— Спокойным шагом, вперед! — подал он сигнал.

Силовая установка чихнула. Земплин благословил бога-в-машине. Махина пошла, при каждом тяжелом шаге корпус вздрагивал.

— Зарядить главное левое! — приказал Орфулс.

— Есть зарядить главное левое! — в унисон ответили Страхов и левый орудийный сервитор.

Загремели автоматы заряжания, мегаболтер провернулся, изготовившись. Орфулс почувствовал, как в левом запястье нервным тиком дернулись сухожилия.

— Зарядить главное правое!

— Есть зарядить главное правое! — хором ответили Страхов и правый сервитор.

Восходящий ток воздуха заструился от теплообменника бластгана, уровень плазмы начал повышаться. Орфулс почувствовал, как правое запястье защипало от потницы и капелек испарины.

— Малый ход, вперед!

— Есть малый ход! — ответил Страхов.

«Пес войны» начал набирать скорость, кокпит затрясло чаще.

— Включить ауспик!

— Ауспик включен! — отозвался модерати.

В поле зрения манифольда Орфулса побежали схемы и графики. Данные, почти перегрузка данными, сыпались на него визуально и акустически. Воспользовавшись вспомогательным соединением, он интуитивно заглушил помехи и очистил канал ауспика до четырех необходимых в бою показателей активности: тепла, движения, массы и передач кода.

След.

Поле манифольда резко прояснилось. Вереницы данных размылись и пропали. На месте остались лишь основные показатели, ярко сияя по центру поля зрения.

— Начать потоковую передачу! — приказал он.

Вспомогательный механизм застрекотал, и в нижней левой части периферии зрения Орфулса замелькали цветовые схемы. «Предок Морбиуса» начал непрерывную передачу данных в прямом эфире остальной стае, которая осталась в десяти километрах позади.

Затрещал вокс:

— «Предок», «Предок», это Борман. Принимаем ваш сигнал. Передача чистая. Что видно живым глазом?