Читать книгу - "Утро новой эры - Алексей Доронин"

Когда он занимался потрошением и разделкой «дичи», в ее желудке обнаружилась золотая сережка. Странное дело, ему не пришлось преодолевать отвращение, хотя в том же погребе он нашел пару ведер картошки и немного домашних заготовок. Инстинкт говорил ему, что он не может пренебрегать белковой пищей.

– Новинка. Народный северокорейский рецепт… – продекламировал Саша, пожелав отражению в зеркале приятного аппетита. Ел он прямо из кастрюльки, давно не заморачиваясь правилами хорошего тона. Вскоре та была наполовину пуста.

«Неправильно мыслишь, – поправил он себя. – Наполовину полна».

Саша провел рукой по усам и подбородку. Зарос он уже как ваххабит, давно забыв про бритву. Впрочем, так было даже теплее. Что же такое счастье? У Александра был ответ на этот вопрос. Счастье – это когда засыпаешь без чувства голода в желудке и знаешь, что еды хватит еще на несколько дней. Все остальное чепуха.

После трапезы он был спокоен и даже расслаблен. В тот момент Данилов не мог представить, что существуют испытания тяжелее тех, через которые он уже прошел. А раз худшее позади, дальше должно быть легче.

* * *

День семьдесят восьмой

В школьные годы на призывных комиссиях ему стабильно записывали в карточку: «дефицит массы тела». Но тогда он был абсолютно здоров при своем весе и не жаловался на плохой аппетит. Худой и жилистый, без единого грамма жира, он мог двадцать раз подтянуться на перекладине и с первого захода сдавал нормативы по бегу. Полезное качество, если воспитан в толстовском духе и не можешь ударить человека по лицу.

Теперь слово «дистрофик» было констатацией факта. Данилов мог видеть свои внутренности сквозь кожу. Он мог обхватить ногу у колена двумя пальцами. Ниже – не получалось из-за отеков. Когда он последний раз встал на весы, стрелка остановилась напротив деления «50 кг». При росте под метр девяносто весил Саша, как мальчик за пару лет до полового созревания. Больше он к весам не подходил.

Но он пока мог ходить и даже бегать – еще одно преимущество его комплекции. Стокилограммовый бугай не выжил бы на такой диете просто по законам термодинамики. Наверное, организм расходовал какой-то невосполнимый НЗ, сжигал не очень нужные клетки, расщепляя их ради энергии. И все же той явно не хватало. Опытным путем Данилов установил, что бодрствовать больше 8-10 часов в сутки он не может.

Хорошо было, когда удавалось найти сахар или сладости. Банка сгущенки, повышая уровень глюкозы в крови, давала заряд энергии почти на целый день, куда там энергетическим напиткам.

«Поймать бы свинью, – мечтал Данилов восьмого ноября, глотая пустой чай. – Сожрать бы ее целиком. М-м-м…»

Но домашние свиньи почти наверняка исчезли как вид, также как и коровы, и козы, и овцы. Впрочем, он и от дикого кабана не отказался бы, даже от хряка, хоть и слышал, что мясо самцов-производителей имеет неприятный запах и привкус. Жаль, все это оставалось в мечтах. В реальности ему пока не удавалось подстрелить никого, кроме людей.

Когда Саша закрывал глаза, перед ним разворачивались прямо-таки эротические картины полок супермаркета и холодильных витрин мясного отдела.

Засыпал он снова голодным. И в какой-то момент начинался бред. На грани сна и яви Данилов думал об альтернативных вселенных.

Думал про то, что есть реальности, где материя до сих пор пребывает в состоянии сингулярности – не было Большого взрыва и разбегания галактик, не говоря уже о звездах и планетах. Вместо них там в бесконечном ничто висит нечто – непостижимый ОБЪЕКТ с плотностью и массой, стремящимися к бесконечности, и радиусом, стремящимся к нулю. Трудно представить такое даже человеку с очень развитым воображением. Какая энергия должна содержаться в этом сверхплотном нечто, из которого как из яйца должно вылупиться все сущее?

А есть такие миры, где, наоборот, эволюция материи уже закончилась, и наступил аналог тепловой смерти: звезды прогорели, остыли и погасли, не сумев обогреть бесконечное пространство. Настал вечный мрак, температура сравнялась с абсолютным нулем, все процессы остановились, материя рассеялась облаками сверхразреженного водорода. Такая судьба ждет и эту вселенную через какие-то сто миллиардов лет.

А где-то нет звезды по имени Солнце. Или есть, но совершенно другого класса. И вместо третьей планеты у нее пояс астероидов. Или планета есть, но представляет собой газовый гигант наподобие Урана. Или каменный шар, такой же бесплодный, как Марс, Луна или Венера – холодный или раскаленный, с ядовитой или разреженной атмосферой, но, в конечном счете, без жизни.

Есть такие вселенные, где развитие жизни остановилось на стадии одноклеточных. Или планету стерилизовала близкая вспышка сверхновой звезды.

Либо эволюция на планете пошла по другому пути, и разум был дарован представителю не млекопитающих, а головоногих, рептилий или других созданий. А где-то homo sapiens так и не произошел от обезьяны, вовремя почувствовав, чем все это должно закончиться.

Наверно, существовала и такая планета, где все было как здесь, за исключением того, что Черный День наступил на полвека раньше – аккурат после Карибского кризиса. Или в 1983 году, когда советская система раннего оповещения приняла стаю птиц за летящие МБР.

А на другой планете 23 августа 2019 года прошло без происшествий – обычный пасмурный день: местами наводнения и землетрясения, местами погромы, теракты и геноцид – ничего экстраординарного, ничего такого, что могло бы оторвать от просмотра телесериала или футбольного матча. Просто гроздья гнева еще не созрели.

Может, где-то вместо всеобщей бойни 23-го августа состоялось тихое упразднение «этой страны» с последующей ее оккупацией силами цивилизованного мира, который продлит этим собственную агонию. Итог все равно неминуем, даже если отсрочить его на сто лет, убив девять из десяти с помощью этнического биологического оружия. Замены углеводородам никто не придумал, сколько бы ни брехали про термоядерный синтез. А ведь есть еще проблема почв, пресной воды, редкоземельных металлов… Нарастание числа аномалий в геноме. Физическое вырождение. Наконец, СПИД, лекарство от которого невозможно на этом уровне развития науки.

Лекарством могли бы стать комфортные гетто для инфицированных или даже их физическое уничтожение. Если бы такое проделали в середине восьмидесятых, это спасло бы жизни десятков миллионов. Когда Александру исполнилось двадцать, в Африке был заражен уже каждый третий, а в некоторых странах – две трети. Люди умирали на улицах. Еще немного, и то же самое началось бы в развитых странах. Даже этот вирус мог бы стать могильщиком современного мира, если бы у человечества хватило ума до конца играть в толерантность.

В целом сонме альтернативных вселенных земная цивилизация будет медленно рушиться под собственным весом, перерабатывать себя в экстазе «потреблятства», пока последний баррель нефти и кубометр газа не будут сожжены во славу его величества Вещи. Хотя конец может быть и другим. Вроде взбесившихся нанороботов, перерабатывающих все живое в однородную серую слизь.