Читать книгу - "Учитель. Назад в СССР 4 - Дмитрий Буров"

— Оксана Игоревна, прошу простить столичную даму за невоспитанность. К сожалению, немногие девушки в нашем прекрасном городе могут похвастаться приличным воспитанием. Некоторые гражданки не имеют ни малейшего представления о том, как следует вести себя в обществе, — со всей вежливостью заговорил с я фельдшерицей нарочито печальным тоном, позволив себе сочувствующие интонации в адрес невоспитанной хамки.

— Я так и поняла, Егор Александрович, — улыбнулась Оксана, совершенно не обращая внимания на нежданную гостью, затем посмотрела на меня и добавила. — Я, пожалуй, пойду. Завтра трудный день, да и сегодня выдался не легче. До свидания, товарищ Зверев.

Девушка протянула ладошку.

— До свидания, Оксана Игоревна, — с сожалением ответил я, пожимая протянутую руку.

— Саквояж, — произнесла Оксана.

— Что? — не понял я.

— Могу я получить обратно свой саквояж? — в глазах докторши прыгали веселые искорки смеха.

— О, черт, — невольно вырвалось у меня, но извиниться я не успел, снова вмешалась девица с красными губами.

— Да как ты смеешь! Егор! Ты слышал, что сказала эта… эта… пигалица! Она меня оскорбила! Немедленно сделай что-нибудь!

«Черт, да как же ее все-таки зовут?» — снова подумал я, вслух же произнес:

— Еще раз извините, Оксана Игоревна. И, знаете что, позвольте, я все-таки вас провожу. Не люблю нарушать собственные обещания. А вас я обещал довести прямо до калитки, — я не дал Оксане возразить.

— Но как же ваша гостья? — со всей серьезностью поинтересовалась докторша, глядя на меня.

— Подождет, — жестко отрезал я.- Незваный гость хуже татарина, знаете ли, а незваные бывшие невесты и в четыре раза хуже, чем все татаро-монгольское иго. Пойдёмте.

— Егор! Да как ты… Немедленно остановись! Ты меня слышишь? Егор! — взвизгнула практически на ультразвуке невеста Егора, имя которой я так и не вспомнил.

Я предложил Гриневой руку, фельдшерица, нисколько не колеблясь, просунула ладошку под мой локоть, и мы пошли в сторону ее дома, полностью игнорируя вопли столичной гостьи.

— Егор! Я сказала, стой немедленно! Я буду жаловаться! В конце концов, я твоя невеста! Ты меня слышишь? Ты в этой своей деревне совсем одичал! Как тебе не стыдно! — неслось нам вслед.

— Еще раз прощу простить за неприятный инцидент, — прощаясь с Гриневой возле калитки, передавая саквояж, извинился перед девушкой за неприятную сцену, участницей которой Оксана невольно стала.

— Вам не за что извиняться, Егор Александрович. Некоторым девушкам очень сложно смириться с тем, что не все в жизни происходит так, как им хочется. Вы не виноваты в отсутствии воспитания у посторонних людей.

Мне показалась, что на слове «посторонние» Оксана сделала особый акцент. Захотелось что-то сказать в свое оправдание, но я не стал. Чем больше объясняешь ситуацию, тем меньше собеседник тебе верит, тем больше уверяется в том, что ты оправдываешься.

А когда оправдываешься, значит, есть в чем, значит, виноват. Моей вины в том, что Егор расстался с истеричной меркантильной девицей, не было, поскольку мой реципиент разошелся с невестой задолго до меня. Во всяком случае, перед своим отъездом по к месту назначения, если судить по письмам, Зверев точно расставил все точки на «и». Поэтому я никак не мог понять, какого черта бывшая зверевская подружка приперлась черти куда за сотни километров от столицы, которую не желала покидать ради глухой провинции.

Но, уверен, прямо сейчас мне все объяснят. Осталось придумать, куда ее сбагрить. Потому как оставлять у себя на ночевку бывшую подружку Егора у меня было ни малейшего желания. Знаю я эти штучки: дайте попить, а то так есть хочется, то переночевать негде. А потом бац: ой, Егорушка, а я беременная. Как ты не помнишь? У меня никого кроме тебя не было! Ты подонок! Я буду жаловаться в горком! Или куда там бегали дамочки, желающие захомутать перспективного женишка.

Впрочем, перспективным женихом для столичной девицы я себя не считал. Возвращаться в столицу я не планировал как минимум еще несколько лет.

— До свидания, Оксана Игоревна, — попрощался с фельдшерицей, жалея о том, что перспективный тихий уютный вечер после дневных потрясений в школе превращается не пойми, во что. Мало мне Голубевского салюта, теперь еще и это… эта…

— Желаю вам побыстрее решить вопрос, Егор Александрович, — ответила Оксана, подхватила саквояж и исчезла в сумерках двора.

Я развернулся в сторону собственного дома, остановился, похлопал себя по карманам в поисках сигаретной пачки и понял, что оставил ее дома. В школе я не курил, да и в принципе не сильно стремился вернуть ненужную привычку, но ситуация прямо-таки располагала.

Истеричная возмутительница спокойствия, без спроса свалившаяся как снег на голову, орать давно перестала. Ожидала меня возле калитки, сложив руки на груди, гордо вздернув подбородок, нахмурив тонкие брови и недовольно скривив капризные губы.

«И что он в ней нашел? Ну, красивая, ну ухоженная, возможно, даже мозги имеются. Но ведь пустышка… Такой только статус да чтобы все как у людей, а желательно в три раза лучше, чем у соседей», — подумал я подходя к калитке.

— Ну здравствуй, Елизавета Юрьевна Баринова, — равнодушно поздоровался с девицей, наконец-то вспомнив, как зовут невесту Егора. — В дом не приглашаю, не люблю незваных гостей. Что хотела? Зачем приехала? — остановившись возле калитки, поинтересовался я.

— Да как ты! — начала было Елизавета.

Лицо ее сначала покраснело, затем побелело от возмущения, но девица довольно-таки быстро взяла себя в руки и расцвела улыбкой, пусть и наигранной, натянутой, но всё-таки улыбкой.

— Егор, где твои манеры? — нежадным голоском пожурила девушка.

«Поздно, дамочка, пить боржоми, когда голос сорвала. Вот как бы с первой минуты повела себя, как человек, глядишь, и в гости бы пригласил, посидели бы, чайку попили, обсудили, и отправил бы я тебя восвояси. А теперь баста, карапузики, надо думать, куда тебя пристроить на ночевку. Главное не в моем ломе», — разглядывая Баринову, прикидывал свои дальнейшие действия.

— Егор, давай поговорим по-человечески! — воскликнула Елизавета Юрьевна.

В широко распахнутых глазах девушки, даже красивых, признаю, блеснули слезинки. Голос дрогнул, изящные пальцы нервно переплелись, девушка шагнула ко мне, прикоснуться ко мне, но я невежливо отступил. Терпеть не могу, знаете ли, когда ко мне прикасаются чужие бабы, в смысле, бывшие чужие невесты.

— Не стоит, Елизавета Юрьевна, — мягко, но твердо остановит я актрису.