Читать книгу - "Мегафакер - Арнольд Костолом-Поцелуев"

А что за мана такая? – спросил уже после ужина. После душа и приготовлений ко сну, когда отпустило меня, наконец. Словечко я помнил из компьютерных игрушек прошлой жизни, но тут всё реально, вроде?

- Типа, для колдовства она нужна, без нее хер, что выйдет.

- Не выражайся при младших, - нахмурилась Катюха почти по-отцовски, но тут же улыбнулась. – Ты, вроде, старший брат, а теперь я это не чувствую. Странно.

- Не чувствуешь, что брат? Или что старший?

- То и другое. Мы будто ровесники, - она взглянула лукаво со своей кровати и выключила ночник. – Знаешь меньше, чем я, всё время что-то спрашиваешь.

- Ты про ману хотела сказать. И еще про грязные такие кварталы, недалеко от школы. Чья там территория?

- Слепая Зона, что ли? – ее голос напрягся, хоть и не сильно. – Это бывший квартал Перевернутых, а потом его касты поделить не смогли. Решили, что будет общая территория, а получилась ничья. Говорят, что там «мутные» хозяйничают. Иди сюда.

- Зачем? – спросил я так, для понту. Таким уж тоном она позвала, что не ошибешься. Или мне это кажется? Это ж я – озабоченный взрослый развратник, а она во мне видит брата и больше никого. Ей, может, помощь нужна? Ну, точно.

- Мне страшно, Никита. Заговорили про «мутных», аж сразу мурашки по спине. Ты подойдешь?

- Иду. Если расскажешь про долбаную ману и не будешь удивляться. Что с ней не так?

- Всё так, Никитушка, - она взяла меня за руку прохладными пальцами, заставила сесть рядом, на край кровати. – Я всё равно буду удивляться, потому что про ману знают все. Даже дети. Все, кто хоть раз применял кастовые заклинания.

- Много текста, - сказал я громче, чем надо. Ее пальчики продолжали гладить мою ладонь, совершенно по-сестрински, а у меня, извращенца, уже стояк образовался. И как его спрятать в семейных труселях?!

- Все знают, а я не знаю. Что дальше?

- Дальше я тебе расскажу. Мана – это такая энергия… или сила… она для заклятий нужна, - рука Катюхи поднялась от моей ладони к моему же лицу, погладила щеку, глаза блеснули даже в темноте. – А заклятия разные бывают. Если защитные, то маны уходит чуть-чуть, а если воздействие на других… тогда больше. Самое сложное – если судьбу менять. У нашей касты таких вообще нет, а всякие там Властители… эти могут.

Провела по другой щеке, встрепала волосы. Ну, я ж не железный, бляха-муха! Точнее – железный, но только ниже пояса! Опять потом будет всё болеть, даже если быстренько в туалете передерну! Знала б ты, детка, что ты творишь!

- Если судьбу, то много маны уходит… о-очень много. И если заклинания чужой касты… умере-еть можно…

Провела ладошками по моим голым плечам, чуть сдавила.

- Ты весь дрожишь, старший брат. Ты меня боишься?

- От тебя молоком пахнет, - сказал я чистейшую правду. Молоко, легкий запах духов, шелест фланелевой пижамы на угловатой фигурке. Когда ей там восемнадцать исполнилось-то? Почему это не заметно?

- От меня? – она засмеялась тихо, но очень по-взрослому. – Это ведь ты дрожишь, будто мальчик. Тебя до сих пор еще девочка ни разу не трогала? Молоко на губах не обсохло, малыш?

Я улыбнулся – и положил ладонь ей на грудь. Ощутил под фланелькой твердый сосок, обвел его пальцем, Катюха вздохнула и закрыла глаза. Возмущаться не будет, похоже. Вторая сисечка легла в другую ладонь. «Сестренка» вдруг обняла меня за шею, притянула к себе, ее губы оказались пухлыми, совсем еще детскими. Вкус и запах мятной зубной пасты. Целовалась она неумело, но жадно, а я уже действовал наощупь: сунул ладони под фланель, обжегся о раскаленную кожу, добрался пальцами до голых сосков. Она застонала, задышала прерывисто, потом я почувствовал ее пальцы на своем животе. Нашла резинку трусов, помедлила, будто стеснялась. Сунула руку мне в трусы.

Я чуть сразу не кончил – от одной мысли, что эта проказница и сейчас во мне видит родного брата. Гладит родного брата по яйцам, нащупала член, сдавила осторожно. Не отпустила, даже когда я совсем стянул с нее верх пижамы, и начал ласкать ее грудь языком. С телками в прошлой жизни всё делал просто и грубо, но тут захотел, чтобы было всё ништяк. По высшему для нее разряду – а у меня и так всё уже дымится. Один сосок начал гладить пальцами, второй чуть прижал зубами и щекотал кончиком языка. Потом зубами провел вверх-вниз, снова пощекотал.

«Сестренка» застонала, ее рука сжала член и начала дрочить, неумело, но горячо. Я нащупал рукой ее лобок сквозь фланель, погладил. А чего это мы ножки так сжали? Девочка еще? Ну, ничего, сама напросилась. Запустил ладонь под пижамные штаны, нащупал резинку трусиков, колючую кожу. Побрилась, умница! Депиляция тебе не по карману, но держишься в тренде. Двинулся пальцем чуть дальше, но Катюха поймала меня за руку и придержала:

- Стой! Не сейчас!

- А когда?

- Мне нельзя… не могу так сразу! Ты брат мой!

- Ништяк ты вспомнила! Я щас взорвусь, а она… у нее…

Договорить мне «сестренка» не дала – решительно потянула с меня трусы. Сдернула до колен. Пару секунд глядела на мой стояк, потом начала водить по нему ладошками, по всей длине. Меня хватило на несколько движений, потом взорвался. Выплеснул всё ей в лицо, на голую грудь, куда придется, аж заорал от острого кайфа.