Читать книгу - "Броня Молчания - Владимир Осипцов"

Чем ты в обмороке поможешь господину драгонарию?» — это подействовало. Хоть и с неохотой, но чем-то свой желудок девушка наполнила.

Потом к ним присоединились Стхан с Бхагавати, каким-то чудом сбежавшие от своей многочисленной свиты. От их визита повезло ракшасам — на них же слуги принцессы еды не готовили. Поболтали о процессе, поделились сплетнями — Бхагавати всё расспрашивала суккуб о хатаке, что вызвало у всех девушек нехорошие подозрения насчёт принца, и так известного как записной хвастун, а Мацуко наконец-то сумела разглядеть, как у людей надевается сари — Бхагавати обещала позже зайти, подобрать ей что-то подходящее из тканей демонов. Хоть тот же покрой на крылатую спину вряд ли бы пригодился.

Демонесса любовалась женщиной людей — её мягкой, полногрудой и широкобедрой словно вылепленной руками гончара фигурой — по сравнению с гротескной женственностью суккубов или её собственной, женственностью пусть и красивой, но отлитой из металла статуэтки. Стхана она спросила: «Я, наверное, кажусь вам мужеподобной на фоне моих подруг?» — «Да нет, что вы!» — отвечал веселый блондин: «Сильная, но всё равно женственная. Словно статуэтка из металла. А ваши крылья, просто чудесно красивы» — да, про «металлическую статуэтку», это были слова человека. «Статуя, значит?» — «Ну, нет, не статуя… женщине дана власть над мужчинами, вы — воплощение жизни, сила майи… магии» — «Магии»⁈ — «Понимаете, это какое-то собственное очарование. Одновременно и сила и нежность, и чистота… хотя разумом себе говорю, что вы же — демон, могучий, неудержимый… но голос мыслей стихает, и я снова вижу красавицу. Милую, юную с красивыми крыльями за спиной» — «Спасибо» — «Про демонов говорят много нехорошего. Что вы жестоки, гневливы, порочны… однако и красота в вас тоже есть. Творец не настолько суров, чтобы лишать вас её» — «Эй, — пискнула из-за плеча Гюльдан: — Если вы о порочных демонах, то они здесь тоже есть» — «А ещё здесь есть, — улыбнулась Бхагавати, — и законная невеста!» — «Подумаешь, — пожала смуглыми плечами ставшая так похожей на покойницу-Ануш, Гюльдан: — Втроём даже веселее!» — Стхан, обняв внезапно покрасневшую невесту, рассмеялся первым.

Отведя взгляд, принцесса украдкой вздохнула. Смеющиеся лица ребят, кошачьеглазых суккуб, румяная от смущения Бхагавати, такая красивая рядом с любимым. В отражении — её собственное лицо, из-за узкоглазой северной крови, казавшееся острым и холодным на фоне крупных и мягких черт Бхагавати. И в самом деле, нечего быть такой льдышкой… Она вздохнула и расслабилась, позволив веселому щебетанию подружек унести её от забот сегодняшнего дня.

— Пора, — сказала она, когда пролетел час, отведенный на отдых: — Сколько у нас времени, господин Сакагучи?

— Немного, — ответил хатамото, сидевший лицом к часам.

— Хорошо. Давайте пораньше вернёмся в зал.

— Да. Пак, Уэмацу — приберите за нами!

— Мне надо будет до начала заседания поговорить с господином драгонарием. Обеспечите как-нибудь?

— Будет исполнено, Ваше Высочество.

…В Зале Суда было ещё сравнительно пусто. Из судей была только та женщина, что возилась с вычислителем, то, присаживаясь нажимать на кнопки, то, вскакивая стучать по экрану, то, наклоняясь дергать провода. Так как короткая юбочка и чулки обрисовывали вполне аппетитные на вкус любого мужчины формы худощавых ног, её старания по достоинству оценил Маваши и оба ракшаса. Все разбрелись кто куда, кроме запертого в клетке Агиры (тот тоже любовался мучениями девушки-призрака), и собирались отдельными кружками по разным рядам кресел. Сидзука и Томинара поспешили присоединиться к свите принцессы, бросив собственных генералов. Мацукава остался в своей стороне, издалека кивнув в ответ на взгляд дочери императора. Кверкеш в окружении легатов и офицеров флота, стремительно спрятал под стол что-то стеклянно звеневшее. А вот Златы, Бэлы… и Тардеша — не было! Причем драгонарий пропал лучше всех — посланные на его поиск телохранители и добровольцы из числа офицеров отыскали всех, даже судей, но не его. Даже его личная охрана, оказывается, была не в курсе, где тот, чью жизнь они обязаны охранять.

Мацуко это расстроило. Мало того, что теперь она вся извелась от беспокойства (а вдруг что случилось? А она не знает? По мелочам же адмиралов не вызывают!), так ещё и поговорить, успокоить свою совесть или получить решительный запрет на то, что она собиралась совершить, не выходило. На всякий случай она запросила у адъютанта Томинары полную сводку по всем фронтам (что он исполнил даже с чрезмерным рвением), но там было всё спокойно, даже если придираться. Неспокойно было на душе у принцессы. Похоже, решаться или нет на то, что задумала, придётся ей самой — Провидение не давало ей шанса переложить ответственность на и без неё усталые плечи господина драгонария.

Пытаясь успокоиться, или отвлечься, она, подозвала своих генералов и занялась разбором рапортов, которые поступали от её подразделений.

Нет, в самом деле. Томинара зря протестовал против плана разделения сил. Перебросить армию с Коцита обратно на Акбузат и Нэркес, а потом атаковать сразу с трёх планет, это, учитывая неминуемые проблемы с пропускной способностью «Небесных Путей» было лучшим вариантом. Вопрос был лишь в силе первого удара, который должен был открыть первый портал. Потом у противника должно возникнуть очень много проблем в разных местах планеты, чтобы он не успел собрать по отличным дорогам Диззамаля сильную армию. Один, сколь бы широкий ни получился «Небесный Путь» повстанцы могли бы перекрыть, но несколько с разных планет — нет. Томинара, в конце концов, вынужден был с этим согласиться. А когда бхуты возьмут луны, и спутники станут бесполезны из-за блокады, в распоряжении принцессы окажется всё небо Диззамаля… «В распоряжении принцессы…» Проблема была только в том, что как раз принцесса-то задумала в очередной раз нечто такое, что может пустить прахом всё с таким трудом разработанные планы. Только бы всё благополучно кончилось!

— Встать! Суд идёт! — перерыв кончился…

Ход адмирала

…Драгонарий опоздал даже к началу. Судья не только успел повторить текст обвинения, но и успел напомнить последние слова принцессы, когда раздался стук сапог, приглушенные приказы «Молчать», и аккорды, сопровождающие обычно торжественный выход командующего флотом. Быстрым шагом от дверей к столу судей, меж синхронно грохнувших каблуками караульных вошел сам Тардеш.

— Товарищ драгонарий… — начал было старейший из судей, но тот только знаком руки приказал молчать.

— Внимание суда. Члены командования, союзники, и все присутствующие! Прошу засвидетельствовать! Только что пришло послание от Верховного Архистратига Республики Фракаса Корнолеша. Он сообщает, что последний курьер,