Читать книгу - "Пенсионер. История третья. Нелюди - Евгений Мисюрин"

– Может, полчаса привал? Я бы подремал.

– Дома подремлешь, на диване. Пойдём, тут пара километров осталась.

Дистанция растянулась почти на час. Ноги подкашивались, грудь горела огнём, рука при каждом неловком движении возмущённо отдавалась вспышками боли. Кое-как, стараясь не обращать внимания на мучения организма, я, больше, чтобы не отключиться, начал рассказывать историю своего появления в посёлке. Сэнди то и дело прерывала монолог вопросами.

– А ты точно эту девушку раньше не видел?

– Говорю же тебе, что толком и в город не заходил. Я в тот день за чешуйником гонялся на полста километров выше по течению.

– А ночью?

– А ночь провёл с доктором.

– Так что ж она никому об этом не сказала?

– Боялась, наверное. У них там с моралью строго. Давай здесь присядем.

Мы опустились под дерево, и я замолчал, с удовольствием прислушиваясь к тому, как боль отпускает измученное тело. Провёл рукой по груди – так и есть. Примитивная тряпичная повязка вся пропиталась кровью.

– Не трогай, сейчас сменю, – заметила Сэнди. – Надеялась, что до дома хватит.

– Что-то я не пойму, – вспомнил я. – Ты сказала, что мужа звали Стивен Рочестер, а Рикс в разговоре назвал тебя Сэнди Андерхилл. Как так?

– Очень просто. Я такая дура, что даже замуж за него не вышла. Жили и жили себе. Кто же знал… – она резко замолчала, но через пару секунд спросила. – Ты встречался с мэром?

– А как же. Он заходил, хотел с тебя денег урвать.

– И что?

– Остался должен.

– Ты?

– Нет, он.

– Как ты умудрился? Альфред – хитрая крыса. Пятый год ворует, никто ещё его за руку поймать не смог, – она секунду помолчала. – Так это, в Форт-Джексоне чем всё кончилось?

– Я оттуда сбежал. Доктор Эндрюс посоветовала добраться до научной станции, здесь, в горах. Они там не находятся ни под чьей юрисдикцией, поэтому можно спокойно дождаться моего профессора в голубом вертолёте.

– На станцию? К этим садистам? Ты уверен, что она не желала тебе зла?

– А почему они садисты?

– Именно туда налётчики отвезли наших детей. Я выследила. Только внутрь проникнуть не смогла, там такая охрана…

– Ты уверена?

– Заткнись! Я что, похожа на дуру?

Я промолчал.

– Ладно, знаю. Иногда похожа. Но насчёт детей я тебе точно говорю. Там они. И гориллы эти тоже оттуда. Представляешь, что они с малышами сделают?

– Давай сначала до твоего дома доберёмся, потом уже дальше думать будем. В таком виде мне всё равно нет смысла куда-либо идти.

– Да, подлатать тебя надо. Ладно, хватит валяться, пошли. Два шага осталось.

Встретила нас отчаянно блеющая коза. Сэнди первым делом накормила и напоила бедную скотину, а затем принялась за мою тушку. Глядя, как ловко девушка орудует шприцом с Новокаином, я успокоился. Через час разрыв на груди был аккуратно зашит шёлковой нитью, замазан тёмно-коричневым соком местного аналога чистотела, и настало время плеча. Я, не стесняясь, громко вскрикивал, пока самодеятельная медсестра безжалостно дёргала меня за руку, но в итоге, почувствовал облегчение. А вскорости опухоль начала спадать и рукой можно было двигать без боли.

С глазом поступили ещё проще. Сэнди сбегала на огород и вернулась с десятком местных цветков, похожих на староземельный баранец, таких же жёлтых. Взбила букет в блендере и густо намазала получившейся кашицей левую половину лица. Кожу тут же защипало.

– Через час смоешь, – пояснила девушка. – А то вся рожа пластами будет сходить. А на ночь ещё раз намажем, только с маслом разведём.

Сама она, пока закипал чайник, успела искупаться, зашить мой располосованный на груди камок, и приготовить горячие бутерброды из чёрствого хлеба. Оказалось, вкусно.

Пару раз девушка, оговорившись, называла меня Стивом, но я тактично сделал вид, что не заметил. Сама Сэнди, когда в очередной раз поймала себя на этой оговорке, покраснела до ушей.

– Я понимаю, – постарался я сразу расставить все точки над «ё». – Я видел фотографию.

– Зачем!? – вскипела она. – Вот чего ты зенки свои пялишь, куда не надо? И на кой чёрт ты только свалился на мою голову? Стрелок несчастный.

Я уже вовсю зевал и клевал носом, поэтому диалога не получилось. Сэнди в мгновенье организовала постель, и я отключился, по-моему, раньше, чем голова коснулась подушки. Чуть позже сквозь сон почувствовал тёплые, мягкие руки, которые гладили меня сначала по спине, затем по груди, тщательно обходя рану, а после спустились ниже.

– Сэнди, – пробормотал я через сон. – Не надо. У меня всё равно ни на что сил нет.

– Спи, – еле слышно ответил девушка. – Спи, Стиви, я всё сама сделаю.

Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Посёлок Суэрте. 26 год, 4 месяц 21 число. 07:10

Ночью мне снилась Пасха. Бабушка готовит десятки пышных, вкусных белоголовых куличей, я, как голодный кот, кружусь вокруг них, норовя оторвать хоть кусочек, а она гоняет меня расписным кухонным полотенцем. Это было настолько обидно, что я тут же проснулся. И сразу почувствовал уже настоящий запах свежеиспечённого хлеба. В животе требовательно заурчало, я на удивление легко открыл оба глаза.

Возле кровати, на самодельной деревянной табуретке стояла огромная пивная керамическая кружка, наполненная свежим козьим молоком, а на ней щедрая краюха белого, ароматного хлеба. Картина была настолько привлекательной, что аж слюнки потекли. Я неожиданно легко и энергично встал, протянул руку за горбушкой, и только тогда почувствовал в груди слабый и какой-то неуверенный отголосок вчерашней боли. Повязка была абсолютно чистая, Крови за ночь не выделилось сосем.

Тут же забыв о подживающем ранении, я с удовольствием воздал должное нехитрому деревенскому завтраку. Глотал почти не жуя, казалось, ничего вкуснее не ел в жизни. И хлеб, и молоко закончились слишком быстро. По ощущениям, можно было пару раз повторить.

– Поел что ли, вояка грозный? – раздался весёлый голос Сэнди.

– Ой, спасибо, хозяюшка, – ответил я, сыто отдуваясь. – Теперь можно с голодным бороться.

Я обернулся на голос и удивлённо замер. В дверях стояла Сэнди в обрезанных серых резиновых сапогах поверх тёплых носков, старом линялом фланелевом халате и совершенно по-украински, узлом на голове, повязанном платке и смотрела на меня с хитрой и довольной улыбкой. В руках она держала жестяной эмалированный таз.

– Откуда ты родом? – непроизвольно спросил я.

– Из Оклахомы, а что? – удивлённо ответила девушка.

– Примерно так одевались в деревне, где жила моя бабушка, в России.

– Так ты русский?