Читать книгу - "Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат"

и по узким проходам дошли до берега. Я толкнул Карлайла в спину, он пошатнулся и упал на колени. Теперь он походил на грязного пса на привязи. Тяжёлая цепь позвякивала в моих руках. Его светлые волосы слиплись.

– Скоро новолуние, – проговорил я. – Хочу посмотреть, как ты превращаешься.

Я сорвал с него лохмотья рубашки. Загорелая спина бурно вздымалась. Карлайл выпрямился.

– Чего на самом деле ты хочешь?

– Показать тебе кое-что. И проучить.

Я накинул цепь ему на горло и потянул. Не для того, чтобы придушить, – просто хотел заставить повернуть голову. Один из его кораблей стоял у причала, остальные четыре – на рейде. Нам было хорошо их видно. Рыжее закатное солнце подсвечивало причудливые сплетения голых рангоутов. Паруса были спущены, на палубах зажглись сигнальные огни.

– Там есть люди?

– Да, команда.

– Хорошо.

– Ты можешь забрать весь опиум себе. Пожалуйста. – Карлайл прижал ладони к горлу, но серебряные пластины не давали ему схватиться за цепь.

– Зачем мне твой опиум… – невинно проговорил я. – Разве ты не знаешь, как он вреден?

Я дёрнул цепь, заставляя Карлайла смотреть наверх.

Солнце садилось так ослепительно, что рябило в глазах, но на горизонте клубилась огромная туча. День стремительно гас. В последний закатный миг воздух стал сизым, прощальные золотые лучи вырвались из облака, перечеркнув небо наискось, прогремели первые два взрыва у самой пристани.

Карлайл ещё не успел понять, что произошло, когда следом прогремело ещё восемь. Один за другим, по два на каждом судне, с такой оглушительной силой, что хотелось зажать уши. За ними захлопали взрывы помельче – огонь добрался до корабельных запасов пороха. Над водой стелился чёрный дым.

– Когда-то я помог отцу купить порох, – поделился я с Карлайлом. – Можно сказать, с этого начался мой путь в торговле. Он предопределил многое, а теперь послужит тому, чтобы вернуть равновесие.

Едкий дым добрался до берега.

– Что ты натворил! Столько трудов! Столько денег!

– Мне наплевать, Карлайл. Нам здесь не нужен твой товар.

– Ты отравишь весь город! Этот дым очень вредный. Люди задохнутся!

– Так пускай сдохнут! – огрызнулся я. – Эти трущобы омерзительны!

Я рванул цепь, и Карлайл завалился набок. Я ослабил хватку.

– Поднимайся.

Вонь становилась невыносимой, но сожалеть о сделанном было некогда. Я освободил Карлайла и шепнул ему:

– Беги.

От неожиданности он запутался в ногах и снова свалился.

– Почему ты меня отпускаешь?

– Потому что ты бесполезен. – Мой голос, полный презрения, не вызвал в нём подозрений.

Как только руки оказались свободны, Карлайл вскочил и, спотыкаясь, побежал. Сделав несколько шагов, он обернулся, поднял ладони – и воздух вокруг меня мгновенно стал плотным и липким. Я с трудом мог пошевелить руками, как будто плавал в густом сиропе. Так вот о каких фокусах оборотней говорил Хонкги!

Я видел, что Карлайл убегает слишком шустро для истощённого и избитого человека, но никто из нас не мог гнаться за ним. Воздух сковывал наши движения до тех пор, пока Карлайл не скрылся из виду. К счастью, он, как я и думал, побежал к лесу.

Огненно-рыжие всполохи отражались в чёрной воде, корабли тонули. Непроглядный дым заволакивал небо всё гуще, сливаясь с ночью, накрывая побережье. Звёзд уже не было видно. Или это росла туча над горизонтом?

– Вам нужно как можно быстрее убраться из города, – сказал я слугам. – Все могут вернуться в Сиюнь.

– Я не оставлю тебя, господин, – отозвался Хонкги.

– Мне ничего не грозит. Позаботься о наших людях. У меня здесь осталось незаконченное дело.

Он коротко кивнул и приказал всем собираться. Я же пошёл в сторону леса. Вонючий дым наполнял воздух, глаза резало, но я заставил себя не спешить, раздумывая, что будет со спящими людьми: сколько из них успеет убежать, а сколько погибнет прямо в постелях. Может, дальние районы не пострадают? Я не сожалел о том, что натворил. Пусть будут сотни жертв – я избавил от этой заразы тысячи.

На пригорке, где начинался лес, я кожей почувствовал странное напряжение в воздухе и обернулся.

Над городом поднялась гигантская огненная птица. Размах её крыльев был так огромен, что их тень могла бы накрыть четверть города. Она вся переливалась, серебряное свечение сменялось радужным, потом становилось золотым и снова серебряным. Это странное сияние озарило весь Шанвай. Отсветы бежали по загнутым крышам и тёмным улочкам.

Клюв феникса устремился в небо. Набрав достаточную высоту, птица медленно взмахнула мощными крыльями. Свет снова причудливо побежал по домам, и я понял, что происходит. Она сделала сильный взмах по направлению к океану, потом отвела крылья назад – чтобы снова сделать ещё один сильный взмах. Раз за разом.

Это была Сяоху, и она спасала людей.

Крылья феникса гнали ядовитый дым к воде, подальше от города. В темноте было сложно различить, но я увидел, что за спиной птицы уже просвечивает небо. Взмахи поднимали такой ветер, что отгоняли прочь тучи, закрывшие звёзды на западе.

Даже до меня долетали потоки разогретого воздуха. Сяоху двигалась выше и ближе к морю, видимо чувствуя, как завеса дыма отступает.

Я опустился на камень. Впервые за долгое время тревога и злость отступили, и мою душу наполнил покой. Сяоху спасла людей, которых я обрёк на смерть. Я любовался гигантской птицей, впервые осознавая, что за завесой напускного равнодушия и временами ярости тигра во мне ещё живы другие чувства.

Она парила на фоне совершенно чистого теперь неба и сияла во много раз ярче самых прекрасных звёзд. Сяоху была невероятна. Ослепительна. Прекрасна. Я хотел любить её снова. Мне уже казалось, будто она сидит рядом и касается моего лица тонкими пальчиками.

Когда я очнулся, рассвело. Тучи бродили далеко над морем, город тонул в сонной дрёме. Я выругался и поднялся. Всё-таки надышался вчера! Голова раскалывалась, и было очевидно, что эта дрянь вредна даже для тигров. Я осмотрелся. Хоть и потерял время, нельзя было оставлять незаконченное дело.

Преодолевая боль и апатию, я выпрямился, потянулся и позвал зверя. Конечно, я больше не чувствовал вчерашней силы и ярости, но знал, что тигр не оставит меня. Я откладывал тренировки, боялся, не хотел признавать животное в себе, но вчера ощутил, что мы неотделимы.

Я зарычал, и сперва звук вышел жалким, но я не бросал попыток, пока не засаднило горло. В сердце всколыхнулись злость и обида. Новый рык был уже похож на звериный, и, повинуясь инстинктам тигра, я побежал. Рухнул на четвереньки – и даже не сразу понял, что мои руки превратились в мощные когтистые лапы.

Зрение и нюх стали острее. Я без труда нашёл среди деревьев и трав след хорька, который пах по-особому – тяжёлым, мускусным, древесно-амбровым потом. Этот запах я хорошо помнил, ведь мы с Карлайлом не раз сидели в душном зале борделя бок о бок, беседуя о женщинах, выпивке и деньгах.

Стоило хорьку заметить меня, он попытался сбежать, спрятаться между корней. В маленьких блестящих глазах билась паника. Я играл с ним, как кот с мышонком, то даря надежду на спасение, то вновь забирая, а потом прижал его к земле и перебил спину одним ударом.

Когда я обратился в человека, меня вырвало. Дыхание оставалось хриплым и тяжёлым, горло саднило. Наверное, я рычал, срывая голосовые связки, – но не запомнил этого. В памяти остались только погасшие глаза-бусинки и белая шёрстка.

Лицо стянуло от липкой подсохшей крови. Я опустился на четвереньки