Читать книгу - "Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская"

до вечера – до того момента, когда Ипполит Аркадьевич уведомил о прибытии такси. Чем все это время занимались опекун, компаньон и Жека, Полина не знала. Лишь слышала, как периодически хлопали двери, велись разговоры, готовились и елись блюда. К ней стучали – приходилось говорить, что занята. Скрывшись за томиком Блока, Полина пыталась разобраться не в убийствах – в себе. Стихи, если и давали подсказки, то издевательские – все про томленья в груди, переплетенья рук и околдованность огнями.

– Эх, теперь я буду меньше любить Петроградку из-за того, что на ней живет Губер. Да еще на Мира! – Йося запрыгнул к Полине на заднее сиденье, хотя она ожидала, что он сядет спереди. – Бандит выбрал улицу с неподходящим названием.

– Если тебя утешит, раньше она называлась Ружейная. – Полина повернулась к окошку и стиснула сумочку: твердый угол контейнера с вырезанными глазами уперся в ладонь. – Ты говорил, что работал экскурсоводом. Разве вы не должны знать такие вещи?

– Плохим экскурсоводом, – напомнил Йося.

– Интересно, в чем еще ты плох? – Полина едва не зажала рот руками: настолько странной получилась интонация.

– А в чем я хорош, узнать не хочешь? – тем же тоном отозвался компаньон.

«Игриво», – поняла Полина. Их разговор звучал игриво, что было совершенно неуместно. К скулам хлынула кровь.

Чтобы скрыть смущение, Полина еще сильнее отвернулась от Йоси и отчеканила:

– Быстро перечисли все семейства призраков по степени опасности для человека.

– Ух. Ну ладно. Недотыкомка, пассажир, нарцисс, гниль и фата-моргана. Кстати, почему вы с отцом назвали их «семейства»? Это как-то длинно и странно. Может, лучше «типы» или «виды»?

– Нет, не лучше, – скрипнула Полина. – Мой отец – великий исследователь потусторонцев. Раз он решил использовать слово «семейства», мы не будем менять его лишь потому, что тебе «длинно».

– Шеф, не горячись, я просто спросил. А тот хиппарь на крыше был гнилью, так?

– Да.

– Знаешь, он все не идет у меня из головы. – Голос компаньона прозвучал по-особенному, заставив Полину повернуться к нему.

– Что ты имеешь в виду? Галлюцинации, боль в лобных долях? – Она нахмурилась и еле сдержала правую руку, потянувшуюся ко лбу компаньона, чтобы проверить температуру. – Воздействие призраков на разум изучено совсем мало…

– Я не чокнулся, увидев его, хотя сам этому удивлен, – фыркнул Йося. – Я про другое. Он вроде был… ну, ничего такой.

– Ничего? – повторила Полина.

– Не злобный. Не плохой. Он не собирался нападать. Ну, пока не понял, что ты его обманываешь. – В голосе прозвучал легкий укор.

Полина почувствовала, как каменеет челюсть.

Она отказалась нанять Энскую, обладавшую даром медиума, из-за того, что та общалась с братом. С родным человеком, между прочим. А нынешний компаньон ни с того ни с сего проникся симпатией к первой встречной гнили. У него, вероятно, и правда был жар.

Игривость, неловкость и странные мысли, посещавшие Полину в присутствии Йоси, смыло ледяной волной и утащило в глубь океана.

Прямо посмотрев ему в глаза, она произнесла:

– То, что ты сейчас сказал, – опасная ересь. Смертельно опасная. Запомни раз и навсегда: призраки – не люди. Если будешь относиться к ним по-человечески, пополнишь их ряды. Или подставишь меня. К потусторонцам нельзя питать симпатию.

Йося насупился, но возражать не стал. До финальной точки маршрута в машине висела тишина, если не считать громкого сопения таксиста. Наверное, он переваривал подслушанный разговор.

Полина никогда особенно не скрывалась – разумеется, если речь шла о призраках в целом, а не о конкретных заказах. Имеющий уши – да услышит, имеющий разум – да примет к сведению. В отличие от менделеевцев, всеми силами пытавшихся утаить существование призраков, Полина и ее отец были, скорее, сторонниками огласки. По крайней мере, не сторонниками замалчивания.

Папа часто рассуждал, как хотел бы опубликовать свои исследования: одно из них он называл «колоссальным» и «способным потрясти основы» – правда, не уточнял какое. Полина не сомневалась: обнародуй он свои записи, это произвело бы фурор. Вот только менделеевцы вставляли палки в колеса. Общество отражало официальную позицию власти: нет у нас никаких призраков, а есть только случайные смерти и исчезнувшие с карты объекты.

Такси остановилось, и Полина с Йосей вышли навстречу пронзительному ветру, несущему предчувствие дождя, а может, последнего в году снега.

– Действительно, – присвистнул компаньон, – даже на доме повесил, вот идиот.

С торца на них равнодушно глядел барельеф сфинкса, дополненный надписью про задор.

Дом Губернатора был трехэтажным и вытянутым, как футляр. Персиковый цвет придавал ему мягкости и несерьезности: не зная, кто живет внутри, можно было подумать, что там находятся творческие студии, на которые так богат город. Площадка возле дома, отделенная от тротуара кованой оградой, сейчас тоже вводила в заблуждение. Она была украшена гирляндами из цветов, заставлена кадками с пальмами и выстлана красной ковровой дорожкой. В глубине, под перистыми ветвями, играл маленький джазовый оркестр. У входа в дом возвышались ледяные скульптуры сфинксов. За освещение отвечали высокие металлические факелы с живым огнем.

Редкие прохожие с любопытством заглядывались на чужой праздник. Тех, кто намеревался зайти, мягко разворачивала охрана. Болезненно-бледный мужчина в поношенной кожаной куртке убеждал впустить его. В воспаленных глазах мерцала влага: то ли с нервами проблемы, то ли избыток алкоголя выходил со слезами. «Я брат, брат, – гундосил он, не уточняя, чей именно. – Могу паспорт показать, по отчеству поймете». Пара крепких охранников, одинаковых с лица, вежливо, но упорно теснила незваного гостя от ворот. Полина с Йосей проскользнули мимо.

Приглашений тут не спрашивали – всех, кого ждал Губернатор, знали в лицо. У Полины лишь вкрадчиво уточнили: «Ваш плюс один?» Она кивнула и прошла сквозь рамку металлодетектора. Йося чуть задержался: ему пришлось выложить телефон и снять ремень.

Сбоку полыхнула вспышка, заставив Полину зажмуриться и отвернуть лицо.

– Улыбочку, мадемуазель, – пропел чей-то голос.

Не поворачиваясь к фотографу, она устремилась к двери. Значит, Павла Геминидовна все-таки нашла Козлову замену. Внутри у Полины шевельнулся слабый и чуть ядовитый интерес: если призраки когда-нибудь доберутся до нее, неужели и ей подберут дубликат?

Переступив порог дома, Полина, как всегда, почувствовала тревогу – по-комариному звенящую, назойливую и во всех смыслах неуловимую. Откуда она бралась? Раньше, когда Полина посещала Губернатора вместе с отцом, такого не происходило. С ним она всегда и везде чувствовала себя спокойнее. Поймать и раздавить гадкое чувство не получилось, оставалось только отмахнуться. Так Полина и поступила.

Из холла, где были оборудованы временный бар и несколько зон для отдыха, гости по парадной лестнице отправлялись на второй этаж. Там проходил прием. Сам Губернатор жил и работал на третьем.

Поднявшись вслед за другими, Полина обвела взглядом пространство. Все было так,