Читать книгу - "Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин"

убывало; сармат снова прикинул ширину полоски — она медленно, но уверенно расширялась.

— Первый свет! — бригадир шахтёров вскинул руку в жесте приветствия, и за ним под удивлённое мигание Гедимина то же движение повторили другие. — Ну всё. Это на полтора часа — а дальше пойдёт прибывать. Ночь на исходе!

С запада налетел ветер, прижёг пальцы Гедимина холодом. Сармат посмотрел на зарю и сдержанно ухмыльнулся. «Положим, стало чуть светлее. Айзек, наверное, вылез на крышу любоваться. Он точно не пропустил бы…»

— Sata! — вскрикнул шахтёр. Гедимин вздрогнул, развернул сфалт к океану, — из-под шевелящихся вместе с волнами льдин никто не лез. Бригада столпилась у кромки материка, в четыре фонаря подсвечивая странный предмет. Он торчал синей кромкой изо льда; Гедимин даже на секунду не принял его за обломок обшивки чего-то искусственного — это определённо была чешуйка, с неровными, несимметричными краями и выростами на внешней части. Её нижний, более острый край врос в лёд; верх уже успели высвободить, — лучевые резаки и столбы пара ничуть ему не повредили. Ещё минута — и объект вытащили изо льда и прикрыли защитным полем.

— Оно фонит! — бригадир оглянулся на Гедимина.

«Чешуйка» была сармату по плечо; размеры твари, от которой это могло безболезненно отвалиться, не хотелось даже представлять. А оно отвалилось гладко, без ошмётков мяса и шкуры, — внутренняя поверхность была с мелкими выступами, но по сравнению с внешней — почти что отполированная. Предмет был окрашен во множество оттенков синего — от тёмного, почти чёрного по центру до синего с прозеленью по полупрозрачному краю.

— Полмилликьюгена «сигмы», двадцать микрокьюгенов «омикрона», — сверился Гедимин с дозиметром. — Тут раньше такое видели? Крупный, должно быть, зверёк…

Всех передёрнуло.

— Не, такое тут не проплывало. Грузим! Это надо показать командирам…

…Когда бригада вернулась на базу, свет на горизонте давно погас. Гедимин, поднявшись на гору — теперь не нужно было следить за морем — тут же уставился на чешуйку. Это явно был природный композит — слой нарастал за слоем, чуть отличаясь по составу — и таких слоёв, судя по толщине, была пара десятков. Сармат, пока все отвлеклись, просунул руку под защитное поле — и тут же её отдёрнул. Пальцы обдало знакомым холодом поднимающейся ледяной воды. «А ведь это как-то связано с тем змеем в море…»

…Гедимина, естественно, позвали — вместе с Айзеком, ксенобиологами, дозиметристами и ликвидаторами.

— Очень, очень крупное животное, — пробормотал спец по ксенофауне. — И очень хорошо защищённое. А линяет, видимо, по птичьему образцу — по одной чешуйке, всю шкуру не сбрасывает.

— Ну, в нашем море я без шкуры бы тоже не плавал, — заметил ликвидатор. — И в ней тоже! Оно ещё и фонит… очередной радиофаг?

— Фонит чешуя, верхний слой — и ничего, кроме ирренция, там нет. Может, оно именно ирренций выводит наружу. Сигналит излучением сородичам… — Айзек пожал плечами. — Гедимин! Кажется, тебе есть что сказать.

Сармат нахмурился, но кивнул.

— Это от того… змея из моря. И… мне кажется — это хорошо. Он… успокоился.

В кресле зашевелился Исгельт.

— То есть — это какой-то знак от… квантового зверя?

— Ничего себе квантовый — в такой-то броне! — еле слышно прошептал ликвидатор, вставший рядом с Гедимином. — Материальнее ещё поискать…

— Угу, — отозвался Гедимин. — Кажется, мы… всё-таки договорились. Ты пока придержи эту штуку на станции, не выбрасывай… Других таких не находили? Тут, где-то ещё?

Сарматы переглянулись.

— Даже на самых дурацких сайтах «Тёплого Севера» я такого не видел, — сказал Айзек. — Кажется, мы первые, кто смог… договориться.

«Тшшетти-и,» — прошелестело в мозгу Гедимина. Тёплое щупальце легло на плечо.

— Стой! — спохватился сармат. «Если кого и спрашивать, то его — он штуку из моря явно знает…»

— Скажи, как его зовут? — он, как мог, представил змея из моря и кольца фантомной, но тяжёлой холодной воды. — Знаешь имя?

«Хе-еттеш,» — протянула «Эданна», и её щупальца беспокойно зашевелились. «Вот-та. Мно-оххо вот-ты.»

— Хеттеш, — вслух повторил Гедимин — и график сигма-излучения выписал зубец, а стрелка-указатель развернулась к чешуйке.

— Heta! — крикнул Айзек, недобро щурясь на сармата. — Вот сколько учили — не хлопать чужими именами!

— Спасибо, что выяснил, — ровным голосом сказал Исгельт. — Интересный объект. Никогда не находил частицы богов. На море давно тихо… ну, не считая Австралии. Интересно было бы пройтись там с дозиметром.

19 февраля 06 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Небо угасло. День, и правда, прибывал быстро, по полчаса в сутки — но начинался всё раньше и раньше, так что бригады разведчиков поднимались на плато станции, как и раньше, в темноте. Стоило выйти из-за скал — «Эданна» встречала огнями, взглядом украдкой откуда-нибудь сбоку и — если дотронуться до стены энергоблока — тонкими тёплыми щупальцами. «Тшш-йетти-и-и,» — многие звуки хранителю станции по-прежнему не давались.

— И тебе «уран и торий», — прошептал Гедимин, криво ухмыляясь. Он думал иногда, как станция выговаривает собственное имя. «Скорее всего, „Эттайа“ — „н“ ей никак не даётся…»

Обойдя энергоблок, он увидел два раскладных ангара, пристыкованных со стороны передающих мачт; крыши были откинуты, внутрь с накопительных колец лился зелёный свет, иногда он гас, и внутри гудело и пощёлкивало. Гедимин остановился, огляделся по сторонам, — у ангаров ждали тягачи, а рядом — экзоскелетчики. «Ясно. Привезли накопители заряжать. Теперь отправят на материк. Не бросать же прямым лучом через море…»

Он заглянул в ближайший ангар. Накопители привозили прямо в сборках, так, как потом установят на какой-нибудь подстанции в Евразии или на Луне; те, что ещё не попали под заряжающий луч, были ярко-красными, облучённые потемнели так, что впору было перепутать их с кольцами со сборок машинного зала. За работой следили трое в экзоскелетах, двое ликвидаторов и Айзек.

— Второй контейнер! — крикнул экзоскелетчик в сторону тягача. Пришли в движение настенные транспортёры,