Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

рабочих – ведя с собой пару коз. Когда он увидел лезвие косы на наковальне, его лицо потемнело. Он привязал коз к столбу и быстро подошел к Ренальду, но промолчал.

Как сделать боевую косу? Тулин сказал, что она годится на то, чтобы стащить врага с лошади. Значит, ему придется заменить рукоятку косы на более длинное, прямое древко из ясеня. Ограненный конец будет выступать за пятку лезвия, превратившись в грубый наконечник копья, обитый куском олова для усиления. А потом придется нагреть лезвие и загнуть конец примерно до половины, чтоб получился крюк, которым можно стащить человека с лошади и одновременно его ранить. Он положил лезвие на горящие угли, чтобы нагреть его, и принялся завязывать фартук.

Вешир постоял с минуту, наблюдая. В конце концов, он подошел к Ренальду и взял его за плечо.

— Ренальд, что мы делаем?

Ренальд сбросил его руку.

— Мы отправляемся на север. Грядет буря, и нам нужно на север.

— Мы собираемся на север из-за какой-то бури? Что за безумие?!

Почти то же самое Ренальд сказал Тулину. Вдали загрохотал гром.

Тулин прав. Посевы… небо… еда портится без предупреждения. Даже до разговора с Тулином Ренальд знал. Знал глубоко внутри, что буря не пронесется над головой и попусту исчезнет. С ней придется сражаться.

— Вешир, – сказал Ренальд, возвращаясь к работе, – ты проработал на этой ферме… сколько уже, пятнадцать лет? Ты первый, кого я нанял. Как я обращался с тобой?

— Хорошо, – сказал Вешир. – Но, чтоб мне сгореть, Ренальд, прежде ты никогда бы не решился бросить ферму! Посевы, если мы их бросим, превратятся в пыль. Тут же не юг, где влажно. Как мы можем просто взять и уйти?

— Потому что, – ответил Ренальд, – если мы не уедем сейчас, то потом не будет иметь никакого значения, посеяли мы что-нибудь или нет.

Вешир нахмурился.

— Сынок, – сказал Ренальд, – ты сделаешь, как я скажу, и все тут. Ступай, продолжай собирать скот.

Вешир побрел прочь, но сделал, как велено. Он был хорошим парнем, но немного горячим.

Ренальд вынул лезвие из огня – металл раскалился добела. Он положил его на маленькую наковальню и принялся бить по искривленной области, где пятка лезвия соединялась с острой кромкой. Удары молота о металл казались громче, чем следовало. Они звенели, будто огромный колокол, и звуки сливались. Как будто каждый удар молота был частью бури.

Он работал, и звон ударов, казалось, превращался в слова. Как будто кто-то бормочет у него в голове все одну и ту же фразу.

«Грядет буря. Грядет буря…»

Он продолжал бить, оставив косе лезвие, но выпрямляя ее и формируя на конце крюк. Он еще не знал, зачем – но это было не важно. Грядет буря, и он должен быть готов.

* * *

Наблюдая, как кривоногие солдаты прилаживают к седлу завернутое в одеяло тело Танеры, Фалендре едва сдерживала слезы и подступающую тошноту. Она была старшей, и, если хотела, чтобы четверо выживших сул'дам проявили хоть какое-то самообладание, она должна была служить им примером. Она пыталась убедить себя, что на своем веку повидала худшее, и битвы, в которых гибло больше одной сул'дам или дамани. Но это только напоминало ей о том, как именно погибли Танера и ее Мири, поэтому она гнала эти мысли прочь.

Ненси всхлипывала, прижавшись к ее боку. Фалендре гладила ее по голове, пытаясь направить через ай'дам успокаивающие чувство. Такое часто срабатывало, но только не сегодня. Для этого ее собственные чувства были чересчур взбаламучены. Если бы только она могла забыть, что ее дамани ограждена, или кем именно. Точнее, чем. Ненси снова всхлипнула.

— Передашь ли ты сообщение, как я тебе приказал? – раздался мужской голос за ее спиной.

Нет, это был не просто мужчина. От его голоса у нее сводило живот. Она заставила себя обернуться к нему лицом, заставила себя встретить взгляд этих холодных, жестких глаз. Они менялись с каждым поворотом головы – то голубые, то серые – но всегда оставались похожими на отшлифованные драгоценные камни. Она знала много сильных мужчин, но был ли среди них хоть один настолько силен, чтобы, потеряв руку, вел бы себя как ни в чем не бывало, будто потерял всего лишь перчатку? Она почтительно поклонилась, дернув ай'дам, чтобы Ненси сделала то же самое. Пока что, для пленников, взятых при подобных обстоятельствах, с ними обходились достаточно снисходительно. Им даже дали воду для умывания, и, возможно, их скоро освободят. Однако кто знает, что может заставить изменить решение этого мужчину? Обещание свободы могло быть частью какого-то плана.

— Я передам ваше сообщение со всем вниманием, которого оно заслуживает – начала она, но затем запнулась. Как она должна к нему обращаться? – Милорд Дракон! – поспешно закончила она. От этих слов у нее пересохло в горле, но он кивнул – видимо, этого было достаточно.

Одна из марат'дамани прошла сквозь эту немыслимую дыру в воздухе. Это была молодая женщина с уложенными в длинную косу волосами. На ней было надето столько драгоценностей, что с лихвой хватило бы для Высокорожденной. И, как ни странно, посреди лба у нее была красная точка. – Насколько ты решил здесь задержаться, Ранд? – потребовала ответа она, словно молодой человек с безжалостным взглядом был слугой, а вовсе не тем, кем являлся на самом деле. – Насколько близко мы от Эбу Дар? В городе полно Шончан, знаешь ли, и не исключено, что вокруг летает куча дозорных ракенов.

— Это Кадсуане тебя отправила спросить? – сказал он, и ее щеки порозовели. – Осталось недолго. Всего несколько минут.

Молодая женщина перевела свой взгляд на остальных сул'дам и дамани, которые по примеру Фалендре делали вид, что рядом не было разглядывающей их марат'дамани, и, особенно, никаких мужчин в черных куртках. Женщины привели себя в порядок настолько, насколько могли. Сурья смыла кровь с лица и умыла свою Таби, а Малиан перевязала их головы так, что казалось, что на них надеты странные шляпы. А Сайар почти сумела отчистить следы рвоты, которой она испачкала платье.

— И все-таки я считаю, что мне следовало бы их Исцелить, – неожиданно заявила Найнив. – Ушибы головы могут вызвать побочные явления, которые так легко не проходят.

Сурья с окаменевшим лицом спрятала Таби за спину, пытаясь защитить дамани своим телом. Если бы только она могла. Светлые глаза Таби от страха чуть не вылезли из орбит.

Фалендре умоляюще протянула руку к