Читать книгу - "Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк"

К такому повороту дела Вильям, похоже, был не готов.

– Да я бы… собственно бы… э-ээ… – мучительно замялся он, почувствовал, что влип, и смолк, не найдя разумных аргументов.

– Вот и отлично, – истолковав сомненья барда как согласие, удовлетворённо кивнул варяг. – Дорогу помнишь?

– Что я, маленький? – обиделся тот. – Найду как-нибудь…

– Но, но! – нахмурился Яльмар. – Ты нос-то не задирай, поосторожнее иди. Одного посылаем, если что случится, помочь будет некому. Как доберёшься, скажешь Сигурду: так, мол, и так – Орге ранен, пусть пришлёт пару человек на подмогу… Арне, ты в самом деле думаешь, что потеплеет?

– Должно потеплеть, – кивнул фермерский мальчишка. – Ветер уже стих. Дня три погода будет солнечной, а дальше… Дальше – не ручаюсь.

Яльмар оглядел остальных, прежде чем задать последний, уже ненужный вопрос.

– Кто остаётся?

– Я, – сказал Жуга.

– И я, – сказал, вставая, Хансен.

Все переглянулись и промолчали.

– Добро, – решил наконец Яльмар, усаживаясь и подбрасывая дров в очаг. – Дождёмся, пока солнце взойдёт, и делаем как задумали.

– Почему не сейчас? – спросил бард.

– Обледенело всё, – снисходительно ответил тот. – Сломаешь ногу в темноте – куда потом идти? Поесть, опять же, не помешает на дорогу… Да и потом, поспешность – она только при ловле блох хороша.

И словно в доказательство последних слов, варяг поймал блоху и с громким щелчком раскусил её зубами.

* * *

Уходили медленно. Одну из лошадей двараг увёл с собой, вторую после недолгого совещания отдали Вильяму. Все трое шли пешком. Брели вдоль берега, с опаскою ступая по камням. Не оборачивались, чтоб не видеть тех, кто оставался, чтоб не брать с собою чужую, лишнюю удачу, но и не оставить ненароком часть своей. Дракошка плёлся позади, виляя задом: он сегодня не успел согреться, шаг его был неуклюж. Жуга рассеянно смотрел им вслед. Казалось, что хорошая погода установилась ненадолго – он чувствовал, как медленно зудит и ноет незаживший шрам на голове. Кровь стучала за глазами. Несмотря на яркое солнце, было холодно.

Хансен обернулся:

– Как думаешь, они скоро вернутся?

Жуга пожал плечами. Помолчал, прислушиваясь к ощущениям. Снедало что-то тёмное, как будто душу, словно рыбу, подцепили на крючок и медленно вываживают к проруби, где нет воды, а только воздух, который высушит жабры и заморозит кровь.

– Я чувствую его, – сказал он вдруг неожиданно для себя самого. Хансен снова обернулся, пристально взглянул на травника. Бессловесный взгляд, как у собаки – лишь тревога и вопрос в глазах.

– М-м?..

– Он здесь, – Жуга провёл языком по губам, ощутил горьковатую свежесть морозного утра и вдохнул прерывисто и глубоко. – Я чувствую его. Он здесь.

Он посмотрел наверх. Луна и солнце спорили на небе. Странный край…

– Ты думаешь… что это он? Тот, другой?

– Не знаю, – дёрнулось плечо. – Не знаю. Просто чувствую.

– Что именно?

– Горят огни. Тени в глазах… и вой – где-то глубоко… глубоко подо мной… как будто плавится душа. Иначе он не может. Это как… – на мгновение Жуга задумался, подыскивая подходящее сравнение, и закончил: – Это как весь мир в одном глазу.

– Что он чувствует?

– Страх.

– А ещё?

– Ему больно.

– А ещё?

Травник поднял взгляд.

– Он ждёт.

* * *

Шаг.

Ещё шаг.

Размеренность движения не позволяла мыслям течь свободно, подчиняясь ритму перехода. Море было тихим и спокойным, в небесах светило солнце. На снег ложились тени. Лёд и битый сланец покрывали берега. Кое-где проглядывали жухлая трава и мшистые зелёные кочки. С ребристых козырьков подтаявших прибрежных снежников сочились медленные капельки воды. Подошвы меховых сапог скользили: шаг, снова шаг, чёрное поле – белое поле… Недавний шторм прогрыз неровные проплешины земли в сплошном покрове снега, сквозь которые проглядывал чёрный базальтовый песок. Казалось, вся Исландия стала как одна гигантская игральная доска.

И сверху на доске – четыре маленьких фигурки: высокая мужская, две ребячьи и ещё одна – четвероногая, большая, золотистая.

Дракошка замыкал процессию, вертя хвостом и с любопытством поглядывая по сторонам; его когти, уже порядком затвердевшие, с хрустом крошили застывшую глину. Когда варяг оборачивался, Рик дружелюбно лез ему под руку ласкаться, что совершенно не сочеталось с его свирепой зубастой мордой. Всякий раз от этого проявления дружелюбия Яльмару становилось не по себе; он мужественно трепал дракона за загривок и невольно прибавлял шагу. Гладкая шкура была холодна.

Варяг не любил ходить пешком. Не то чтобы он уставал или страдал от жары, просто не любил. Пусть даже Арне оказался прав и погода в самом деле исправилась. Над головой синело небо с редкими мазками облаков. День ещё только перевалил за середину, однако горизонт на западе уже светился розовым – зимою солнце здесь не поднималось высоко. Яльмар, однако, так и не решился снять меховую куртку: ветер, хоть и тёплый, пробирал насквозь. К тому же опыт подсказывал, что куртка на плечах – это одежда, а куртка за плечами – это уже поклажа. А поклажи и без этого хватало. Глаза заливал пот. Пеший ход разогревал, мешок с припасами тянул к земле. Впрочем, как философски размышлял варяг, лучше париться, чем мёрзнуть.

День клонился к вечеру, а Тил и Арне шли и шли вперёд. И, в общем, были правы – устраивать привал перед закатом не имело никакого смысла. Чуть-чуть тревожила варяга тишина. Конечно, было не до разговоров, но Тил, казалось, не хотел ни о чём говорить, да и Арне, несмотря на свою жадную до новых знаний душу, тоже отличался прямо-таки нездоровой замкнутостью. Так они и шли в молчании, остановившись только днём на полчаса – перекусить лепёшками и вяленой бараниной. Полоски солоноватого подвяленного мяса (мировецкая закуска под пивко) всухую вызывали только раздражение и вязли на зубах. Кусок не лез в горло. В животе у викинга урчало, Яльмар то и дело ловил себя на мысли, что ждёт не дождётся полновесного, нормального привала с ночевой, обедом и костром.

В очередной раз повернули за какую-то скалу. Арне остановился в основании глубокой балки, огляделся, подошёл к огромной засыпанной снегом коряге, выброшенной на берег, и пнул её. Плюнул на снег. Повернулся.

– Здесь остановимся, – он сбросил мешок и расправил плечи.

– Так не темно ж ещё, – сказал Яльмар. – Дорогу видно.

– Лучше места не найти, – спокойно возразил мальчишка. – Дров много, и от ветра есть где укрыться. Домов тут всё равно нет.

Больше возражать варяг не стал, молча вытащил из-за плеча топор и принялся рубить корягу на дрова.

Темнота упала быстро. Сумерки сменились ночью так, словно задули светильник. На небе высыпали звёзды.