Читать книгу - "Третья стихия - Мария Симонова"

События между тем не желали стоять на месте, продолжали развиваться с потрясающей быстротой: пока все были отвлечены падением Илли, один из сталагмитов успел достичь пола, пролиться на нею и сформироваться в черного паука человекоядных размеров. Едва обретя форму, паук бросился на первое, что разглядели его только что проклюнувшиеся глазки, — к счастью, это оказался Заноза: кинься паук, к примеру, на Фредди Бедьмонда или на того же Михаила Летина, и небольшая компания почти : наверняка уменьшилась бы еще на одного человека. ; Но у Занозы в руках был лазерник — правда, неэффективный против нечисти, зато вполне пригодный как оружие ближнего боя, чем он, собственно, в недавнем прошлом и являлся.

Паук наскочил на Занозу сзади, сразу его опрокинул и сгреб передними лапами прямо к раскрытым и наверняка ядовитым челюстям. Но в самый критический и сладкий (для паука) момент укуса Кики заехал ему в пасть лазерником, воткнув его туда поперек. Челюсти временно заклинило, у паука произошла небольшая заминка — он освобождал свои жвалы маленькими дополнительными лапками мечтавшими уже запихнуть в ротик кое-чего повкуснее. Внезапно на него напали со всех сторон такие вкусные враги с железными дубинками (бывшими лазерниками), зажатыми у них в передних хватательных ногах. Вкусные враги — Петр, Седой и Рейчел — дубасили бедное насекомое кто во что горазд, и ему сразу стало не до коварного Занозы и даже не до его невкусного карабина, застрявшего во рту, — все ноги понадобились, чтобы отбиваться от врагов, а дополнительные лапки — чтобы защищать от ударов ротик. В это время главный и самый ядовитый враг — Карриган, выбрав удачный момент, послал в паука свой убойный плевок. После этого меткого выстрела паук почувствовал себя дурно, его потянуло в ближайший уголок, куда он, шатаясь, направился и где упал. На этом закончилась, так толком и не начавшись, его карьера оперативника-убийцы.

— У тебя что, вместо слюны — жидкий парализатор? — спросил Седой, утирая рукавом лоб.

— Почти угадал. А вместо крови — серная кислота, — отозвался Карриган.

Они еще разглядывали дохлого паука, когда в помещении раздался новый крик, принадлежавший Бельмонду.

— Смотрите! — воззвал к окружающим Фредерик Афанасьевич, взгромоздившийся после покушения на Илли с ногами на прилавок. Сидя там в весьма неудобной для его комплекции позе турка, Бальмонд тыкал пальцем вверх. Там, наверху, действительно творилось что-то новое и не вполне пока понятное: незримый «потолок» прогибался теперь не так угрожающе, и новых сталагмитов на нем больше не возникало, а по чернильному фону разлившейся Кляксы сновали туда-сюда едва уловимые тени, оставляя за собой нитеобразные следы.

Приглядевшись внимательней, Михаил понял что это паучки (и тут паучки!): сотни паучков творили наверху быструю работу — опутывали черноту тонкими нитями, сплетающимися постепенно во все более мелкую сеть. И эта ажурная авоська сдерживала напор, лишала массу подвижности и оттягивала, оттягивала ее от маленького зала, куда безразмерная тварь так упорно стремилась прорваться!

— Это что? — спросил Заноза у Карригана. Тот усмехнулся криво, но все же с заметным облегчением:

— Это не ко мне. — И поглядел на Илли: — Ты вызывала пауков?

Она устало пожала плечами:

— Я только просила о помощи. Кричала: «Помогите!» Мысленно. — Поглядев вверх, она добавила с сомнением: — По-моему, я тут ни при чем.

Сеть постепенно стягивала черноту с ночного неба, медленно уволакивая агрессора по направлению к Кляксе.

— Отличная работа! — Карриган кивнул Илли, как бы в знак благодарности. — Думаю, до утра теперь можно спать спокойно. — С этими словами он прошел к стойке, взял одну из стоящих рядом с Бедьмондом бутылок и осчастливил ее долгим поцелуем взасос.

— А как же это?.. — Бельмонд, неуверенно сползая с прилавка, указывал в тот угол, где скорчился паук. Карриган опустошил бутылку, сунул ее Бельмонду в дрожащие руки, вытер рот запястьем и ответил:

— А «это» к утру само рассосется.