Читать книгу - "Желтая линия - Михаил Тырин"

— Не вижу ориентир, — услышал я голос Рафина-Е. Он забрался на островок и вглядывался в туман, держа перед лицом рацию. — Дайте общий ориентир на нашу сторону. Повторяю, дайте ориентир «Крысолову»…

«Вот сожрет его какой-нибудь местный крокодил, — подумал я, — останемся и без командира, и без ориентира. Так и будем блуждать в тумане до скончания веков».

— Гляди, — сказал Нуй, вытягивая руку вперед. — Это ориентир.

Действительно, где-то за туманом поднялся в небо тусклый желтый луч. Он то прибавлял яркости, то вдруг совсем пропадал. Упругое дно болота тем временем становилось выше, грязь уже не доставала до колен. Чаще стали попадаться островки с пышными кустами и толстыми корявыми деревьями. Редел и туман.

По всему было видно, что скоро под ногами станет сухо, мы приободрились. Наконец первый из нашей команды ступил на твердую землю и попрыгал на месте, стряхивая с себя комки грязи. Это было просто счастье — не больше и не меньше. Мне казалось, что все кончилось и осталось только отдыхать.

На самом деле ничего еще не начиналось.

— В цепь! — скомандовал Рафин-Е, уже в который раз за сегодня. — И замолчали. Движемся быстро, но тихо. Ориентир прежний.

Берег поднимался пологим склоном, на котором произрастал довольно жиденький и блеклый лесок. Луч света по-прежнему упирался в небо, так что опасность заблудиться нам не грозила. «Как там Щербатин? — с легкой грустью подумалось мне. — Проклинает день, когда родился? Или, наоборот, пристроился где-нибудь в обозе?»

Под ногами пружинила перепревшая растительность. Идти было, в общем, нетрудно, хотя по-прежнему чертовски хотелось сорвать с ремня батарею, раскрутить ее на ремне и забросить далеко-далеко. В лесу стояла тишина, возгласы и ругательства стихли. Появилось тревожное чувство угрозы, глядящей на нас из-за неплотной стены деревьев.

Я заметил, что и командир побаивается. Он шел и невольно горбился, его глаза беспокойно бегали. Почему-то совсем не было видно и слышно смежных команд, «Крысолов» двигался в одиночестве.

И вдруг боец, шедший впереди всех, остановился, предостерегающе расставив руки в стороны. Мы тут же застыли, тревожно переглядываясь.

— Что там, Улса? — спросил командир.

— Машины стоят. — У бойца было волнение в голосе. — Их машины.

— Я знаю, там дорога. — Рафин-Е небрежно махнул рукой. — Пошли, там чисто.

Бойцы нерешительно сдвинулись с места. Сквозь деревья уже были видны черные пятна — кузова сгоревших машин. Через минуту мы вышли на дорогу — неширокую хорошо утоптанную полосу, змеящуюся среди деревьев.

Остатки машин стояли в цепочку. Видимо, они шли караваном, пока их не уничтожили… кто?

— Нуй, это наши вездеходы? — спросил я.

— Нет, это их боевые колесницы.

— Чьи?

— Ивенков.

Это были все-таки машины, а не колесницы и не повозки. Хотя и неуклюжие, как поделки неумелого ребенка. Я видел почерневшие от огня зубчатые колеса, цепи, тяги.

На дороге все невольно задержались, примолкли. Даже наш кавалер-мастер со скептической миной прошелся вдоль обугленных остовов и наклонился, что-то разглядывая.

— Вон они, — шепотом произнес Нуй. — Видишь? Вон ивенки.

— Где? — Я чуть не подскочил.

— За обочиной. Вон там…

Я увидел. Мне не стоило бояться, поскольку ивенками Нуй назвал несколько скорченных головешек, лежащих вповалку на траве. Их обугленные руки тянулись к небесам, вместо глаз зияли черные провалы.

— Кто это сделал? — спросил я. — Это штурмовики?

— Думаю, это ульдры, — сказал Нуй. — Штурмовики занимаются совсем другими делами.

Тихий, словно вымерший лес, груда обугленных трупов, замершие навечно машины — все это настроило меня на тревожный лад. Я думал, каково это — по лесу движется вереница машин, вдруг волна огня обрушивается из-за деревьев, люди кричат, мечутся и неотвратимо гибнут. Пусть даже враги — все равно люди. Мне мерещился разбойничий свист и какой-то дьявольский хохот, отраженный эхом из прошлого.

— Они здесь были! — воскликнул вдруг Улса.

Он стоял на обочине рядом с невысоким гладко оструганным столбиком из темного дерева. Столбик был расщеплен у вершины, в развилку вставили палку. Получилось что-то вроде треугольника на подставке, внутри его была закреплена мертвая птица с черными крыльями и белой головой.

— Это их знак скорби, — сказал Нуй. — Он всегда появляется там, где убивают ивенка. Их находят даже на самой базе, внутри периметра.

Меня прошибло холодом. Оказывается, по базе вовсю гуляют ивенки, ставят свои надгробные столбики.

— Что, тоже поскорбеть решили?! — рявкнул из-за спины Рафин-Е. — А ну, отошли отсюда быстренько! Дай-ка сюда… — Он взял у Нуя огнемет.

Огненный плевок жарко обнял траурный столбик, оставив на его месте небольшой догорающий костер. Я подумал, что и человеческое тело, должно быть, горит так же быстро. Я уже знал, что наши огнеметы заряжены каким-то особым высокотемпературным составом.

— Пусть теперь побесятся, — ухмыльнулся Рафин-Е, возвращая оружие хозяину. И тут его взгляд упал на меня. — Ну что, новичок! — Он неприятно рассмеялся. — Посмотрел в лицо врага?

Я еще долго раздумывал, что он такое имел в виду и стоит ли на него обижаться. Нуй как-то потух, замолчал, потом сказал мне:

— Зря он это сделал. Нельзя трогать чужие памятники. Плохо будет…

Стоило нам пройти еще полсотни шагов, как впередиидущий Улса снова всех остановил.

— Капуста, — сказал он, многозначительно переглянувшись с командиром.

— Вижу, — процедил тот, затем тихо выругался и достал из-за ремня свою рацию. Никто не слышал, о чем Рафин-Е договаривался — он отошел в сторону. Вскоре вернулся и сухо объявил: — Все сжечь — и продолжать движение.

Бойцы защелкали предохранителями огнеметов и разошлись в широкую цепь, в которой нашлось место и мне. Я наконец увидел то, что называли капустой. Мне эти растения больше напомнили кактусы — высокие, в человеческий рост, продолговатые мясистые стебли и заостренные листья с бордовой каемкой.

Капуста росла среди леса широким пышным островом и смотрелась вполне живописно. Я пока не знал, зачем ее жечь. Я волновался, потому что еще ни разу не пользовался огнеметом.

Оказалось, ничего сложного. Наша огнедышащая команда начала наступление. Лавина пламени выплеснулась на заросли капусты, мгновенно сожрав немалую ее часть. От алчных вздохов огнеметов дрожал воздух. Стоял ощутимый жар, дождем летели горящие капли. Пламя на земле выдыхалось, едва проглотив очередной куст, мы шли, не останавливаясь, а под ногами плясали злобные красные язычки.

У меня как-то быстро вышел весь баллончик, я вставил новый и хотел продолжать, но Нуй меня остановил: