Читать книгу - "На хвосте удачи - Наталья Колесова"

Короткая схватка с совестью закончилась полным поражением. Совести. Нати решительно сгребла монеты со стола.

Так она получила свою первую долю в добыче.

Тогда Нати не знала, что далеко не последнюю.

Фокс был доволен двумя своими бескровными и прибыльными походами. Единственное, что огорчило: в его отсутствие голландцы подпилили решетки тюрьмы и удрали на украденном в гавани шлюпе. Ван Дейк опять счастливо избежал наказания.

Казалось, Лис с удовольствием вводит новичка в жизнь Тортуги. В любимой таверне «Белая лошадь» – количество пьяных драк там достигало приемлемого уровня – он рассказывал Нати про того или иного капитана, сидевшего за соседним столом. Особенно запомнилось ей имя Монбарна Истребителя. Младший сын из порядочной семьи в Лангедоке, Монбарн славился среди пиратов как кровавый аскет: ни вино, ни карты, ни женщины его не интересовали. Узнав в ранней юности, как испанцы угнетают и уничтожают индейцев, он поклялся, что посвятит всю свою жизнь борьбе с алчными испанцами. Теперь большинство его команды составляют индейцы, которых он освободил из рабства. Выкупов они не приемлют, уничтожают испанцев прямо на месте, а золото, товары – все отправляется за борт.

Часто к Фоксу присоединялись приятельствующие с ним офицеры: кто хвастался добычей, кто вспоминал минувшие денечки, а кто и предлагал будущее сотрудничество. Да, испанцы очень прогадали, если не завели на Тортуге шпионов! С частью капитанов Лис только обменивался вежливыми приветствиями, а с некоторыми – лишь взглядами.

Француза, бесцеремонно подсевшего как-то за их стол, Нати в «Белой лошади» увидела впервые.

– Капитан Фокс, какая встреча! – Мужчина раскинул руки, как бы готовясь принять Лиса в свои дружеские объятья. Тот холодно улыбнулся:

– Ле Баск! Какими судьбами!

– Вот, захотелось горло промочить! Не составите мне компанию?

Лис, казалось, был готов отказаться, но, приглядевшись к ле Баску, сказал:

– Почему бы и нет!

– Вот и прекрасно! – Ле Баск громогласно сделал заказ. Исподтишка разглядывающая его Нати решила, что мужчина, пожалуй, красив, вернее, смазлив, – не будь он так пьян то ли с самого утра, то ли еще со вчерашнего вечера. Синие, будто подведенные глаза с покрасневшими белками, аккуратный нервный рот, тонкие черты загорелого лица, буйные каштановые кудри…

– Слышал, вы очень угодили нашему губернатору! – сказал ле Баск развязно. Он выпил свое вино, не дожидаясь, – Лис едва пригубил свое. – Вы у него теперь наверняка в фаворе!

Лис молча улыбался. Казалось, он выжидает.

– А как там поживает моя малышка Мадлен? – громко, чуть ли не на всю таверну, спросил француз. Завсегдатаи за соседними столами повернули головы. Лис обвел их медленным взглядом – и любопытствующие вновь погрузились в свои разговоры, лишь иногда посматривая исподтишка. Фокс ровно ответил:

– Насколько я знаю, неплохо.

– А я – страдаю! – объявил ле Баск.

– Как неприятно! – учтиво заметил Лис.

– И еще как неприятно! Кто-то настраивает де Ожерона против меня. Вы не знаете, кто это может быть?

– А может быть, вы сами, Мишель? – мягко спросил Фокс.

– Что?

– Может, не следует быть таким… напористым?

Ле Баск почти прилег на стол, заглядывая в лицо собеседника. Сказал громким шепотом:

– А может, вы выручите нас еще раз, капитан Фокс? Передадите от меня весточку Мадлен?

– Нет.

Сказано это было вежливо, но как-то так, что было ясно – «нет» окончательное. Даже пьяный француз это понял.

Да он передал бы, подумала Нати весело, если б ле Баск догадался расплакаться… или мужские слезы не оказывают такого действия на чувствительное сердце Лиса? Ле Баск отвалился на спинку стула. Постукивая по столу пальцами, сказал, сосредоточенно разглядывая лицо англичанина:

– Ну что же: на нет и суда нет! Только как бы самому месье де Ожерону тоже вскоре не стало неприятно…

Длинная рука Лиса, прерывая, легла на пальцы ле Баска. Фокс сказал негромко:

– Подумайте хорошенько, Мишель, стоит ли ради одной смазливой мордашки портить отношения с нашим губернатором!

Француз вырвал руку, заявил с апломбом:

– Да при чем тут она! Никто не смеет обращаться с ле Баском, как… как с грязью! Он выгнал меня из своего дома!

– А я бы даже и не впустил! – пробормотал Лис еле слышно. Встал, сказал примирительно: – Уверен, когда вы выспитесь и протрезвеете, Мишель, все покажется вам не таким уж важным. Желаю здравствовать!

– Попутного ветра! А все-таки зря вы отказались передать письмецо моей милой подружке!

Нати спросила, едва они вышли из таверны:

– Так это ему писала тогда губернаторская дочка?

– Ему, – пробормотал Лис. – Зря я в тот раз согласился. Может, сейчас бы ле Баск уже успокоился…

Фокс выглядел озабоченным. Пробормотав, что должен переговорить с де Ожероном, покинул юнгу у своего дома. Нати сидела в тени террасы, глядела на гавань Тортуги и дальше – где на горизонте высились туманные очертания гигантского острова Эспаньолы: Лис грозился свозить ее туда, познакомить со своими друзьями-буканьерами. Похоже, ему и впрямь нечем было заняться в сезон муссонов, кроме как развлекать послушника…

Фокс вернулся скоро, очень раздосадованный.

– И как прошел разговор? – поинтересовалась Нати, хотя все было понятно по лицу капитана.

Лис фыркнул:

– Да он даже не захотел вникнуть в мои слова! Thick in the head… как это по-французски? Больной на голову от любви! Мол, я все преувеличиваю, все пройдет и забудется. Но я-то знаю, какой ле Баск хитрый и злопамятный тип. А-а-а, почему меня должны волновать чужие проблемы? Готовься, Нэтти, завтра мы отправляемся на Эспаньолу! И сними ты ради Бога свою рясу!

Отправились они на Эспаньолу на одномачтовой шхуне буканьеров – охотники на буйволов, кабанов и медведей сбывали на Тортуге кожи и мясо, а потом и вырученные за них деньги… Нати во все глаза разглядывала бородатых мужчин, одетых в одежду из плотного полотна и кожи. Самым ценным у них было оружие: с ним они обращались куда заботливее и внимательнее, чем с собой или со своими товарищами.

Пока они плыли по неспокойному в это время года проливу Тортю, отделявшему Тортугу от Эспаньолы, Лис рассказывал историю буканьеров. Места, где находятся небольшие обработанные поля и жилища охотников, где они солят и коптят мясо добытых животных, сушат шкуры, называются буканами – отсюда и название. Жили они мирно на севере Эспаньолы и близлежащих островках, торговали добытым охотой. Но как-то испанцы вздумали прогнать их с острова, напали без предупреждения, убили часть, кое-кого взяли в плен. Разгорелась война без правил: испанцы нападали ночью, убивали и хозяев и слуг и даже собак. Сами буканьеры объединялись в небольшие отряды, дававшие яростный отпор испанцам, а то и нападавшие на испанские селенья. На помощь буканьерам пришло и подкрепление: французы с Тортуги, с других островов, многие искатели приключений и добычи. Неприятели дрались беспрестанно, и кровь лилась на всем острове. До сих пор многие поля на Сан-Доминго сохранили название «полей убийства»…