Читать книгу - "Агент Тартара - Борис Иванов"

Услышав, о ком идет речь, Кобольд — человек на вид флегматичный, с тяжелыми, бульдожьими чертами лица, — похоже, разволновался. Он поднялся из своего кресла и навис над Кимом всей своей почти стокилограммовой фигурой.

— Знаете, Ким, вы не первый, от кого я слышу эту или очень похожую историю. Примерно полгода назад кое-что из этого мне рассказывал ваш партнер. Он не поделился с вами этой информацией?

— Возможно, Ник просто не успел этого сделать. Именно тогда он убыл по делам — надолго...

Киму вовсе не хотелось подчеркивать скандальный характер истории с исчезновением Ника. Но док Кобольд был калачом тертым и имел свои источники информации. Он принялся мерить шагами свой огромный кабинет — сплошной антиквариат и самая современная аппаратура в хорошо подобранных пропорциях — с явно озадаченным видом.

— Вы не нашли такое поведение вашего напарника, гм... странным? — осведомился Кобольд. — Скажу вам больше. Мы уже почти что договорились с ним о встрече с теперешним вашим клиентом, но неожиданно господин Стокман исчез с горизонта, оставив меня в некотором э-э... недоумении. Однако я не привык навязывать свои услуги клиентам и ходить за ними по пятам. Так что я не принимал никаких мер, чтобы возобновить контакт с Ником Стокманом. Я в конце концов специалист в области психотехники, а не сыщик и не налоговый инспектор.

Он резко обогнул свой тяжелый и большой, как сельский выгон, стол и тяжело опустился в кресло. Пробежал кончиками пальцев по клавишам компьютера.

— Одним словом, Яснов, не будем откладывать дело в долгий ящик: я приму господина Гильде сегодня же после обеда. Обычно я принимаю клиентов только с утра, но утренние часы у меня расписаны на полгода вперед. Делаю для вас исключение. Меня что-то настораживает в этой истории...

— Если, с согласия клиента, я попрошу вашего разрешения...

— Нет. — Кобольд поморщился, протягивая Киму листочек с указанным на нем временем сеанса. — Вы же неплохо себя показали на семинарах по служебной этике... Согласие клиента мало что значит. Среднестатистический гражданин плоховато себе представляет, насколько опасным может оказаться разглашение информации, связанной с тайной личности. Впрочем, не мне вам разъяснять элементарные вещи. Да я просто и не смогу нормально работать в присутствии, гм... постороннего. Извините меня за такой термин...

— Нет, что вы... — Ким поднялся с кресла: — Я, признаться, сглупил. Но я рассчитываю...

Кобольд вышел из-за стола, всем своим видом подтверждая, что разговор окончен.

— Да, безусловно, я поделюсь с вами результатами своего анализа, — заверил он Кима. — И если сочту возможным, то и с исходным материалом. У меня вся информация сохраняется тут.

Он осторожно коснулся корпуса модного компьютера:

— Я свяжусь с вами, как только выловлю из своих записей что-нибудь серьезное.

* * *

Что-то серьезное док Кобольд выловил очень скоро. В тот же вечер.

Мобильник в кармане Кима разразился переливчатой трелью как раз в тот момент, когда он, перед тем как покинуть офис, менял воду в поилке Лорда Иерихонского и корм в его кормушке. На сердце было неспокойно. Слишком уж надолго затянулся сеанс психозондирования, на который он благословил Клауса Гильде. Тот обещал связаться с ним сразу по выходе из кабинета дока Кобольда. Но сейчас, судя по индикатору определителя номеров, звонил Киму явно не его странный клиент.

— Извини, Джерико, — виновато попросил он пернатого приятеля и с легкой тревогой спросил в трубку:

— Алло, это вы, док?

— Угадали, — мрачно ответил своим низковатым голосом Кобольд. — Вот что... Я только что закончил первичную обработку данных по зондированию... нашего клиента. Результаты очень тревожные. М-м...

— Это — не для телефона? — предположил Ким.

— Снова угадали, Яснов. Я сейчас сделал запросы и жду ответов. Лучше будет, если вы завтра будете у меня как можно раньше. Не бойтесь разбудить меня. Мне, кажется, предстоит бессонная ночь.

— Не знал, что доставлю вам столько хлопот.

В голосе Кима прозвучали вина и огорчение. И они были искренними.

— Не стоит извиняться. Хорошо, что вы вовремя сообразили обратиться ко мне.

Наступила короткая пауза. Потом Кобольд несколько неуверенно спросил:

— Послушайте, Яснов... Вам ничего не говорят слова «проект „Погружение“»?

Ким напряг память и, подумав секунд тридцать, не кривя душой признался:

— Нет. Ровным счетом ничего не говорят.

— Ну что же... Этого следовало ожидать.

— Если это существенно, то я попробую навести справки.

Там, на своем конце линии связи, доктор Кобольд испустил тяжелый вздох:

— Вот что, Яснов, не теряйте зря времени. Это все не здесь — на Чуре... И занимается этим Спецакадемия. Так что ваши шансы получить хоть какую-нибудь справку равны нулю. Только привлечете к себе внимание. А вот на здешние дела вы времени не пожалейте и навестите-ка нашего клиента. Просто посмотрите. Оцените его состояние. Он беспокоит меня. Постарайтесь его... Постарайтесь его не вспугнуть.

— Меня — тоже, — заметил Ким. — Меня он тоже беспокоит. Он обещал встретиться со мной сразу после вашего сеанса. Вы ведь закончили относительно давно?

— Два часа назад. Будьте с ним предельно корректны и... И — осторожны. Завтра в шесть жду вас.

Ким посмотрел на сигналящую «отбой» трубку мобильника и отключил связь. В карман трубкой он попал только со второго раза.

— Нер-р-рвочки! — заметил ему Джерико, выделывая акробатические фортели на своей жердочке. — От Судьбы не уйдеш-ш-шь, агент!

* * *

Клаус Гильде не отвечал на вызовы по линиям связи. Ким, не говоря плохого слова, строго поглядел на Джерико, проверил, хорошо ли заперта его клетка, запер за собой дверь офиса и, порывшись в карманах, вытащил заблудившийся в них мини-пультик. Потыкав кнопки, он подозвал свой дремавший на стоянке за ближайшим углом кар.

Ким тронулся в направлении Старого города, время от времени повторяя вызов. Клаус упорно не брал трубку. Над Канамагой опустилась летняя бархатная ночь. Но для агента на контракте она была ночью тревоги. Словно соглашаясь с ним, ночь дохнула вдоль узких улиц ветром, проникнутым горьковатым ароматом осеннего дождя. И звезды, чужие звезды чужого для Кима Мира, были тоже уже осенними — мерцающими, горькими и тревожными. Они исчезали за стеной карабкающихся в небо туч одна за другой.

В вестибюле «Миранды», как всегда, никому не пришло в голову поинтересоваться личностью позднего гостя. Ким беспрепятственно поднялся на пятый этаж и принялся терзать сенсор дверного звонка номера 510. Гильде не ответил ни на звонки, ни на стук в дверь, ни на оклики. Дверь обладала довольно хорошей звукопроводностью, и можно было слышать и гулко раздающиеся в пустоте номера трели звонка, и эхо ударов в дверь, и какой-то еще непонятный, нерегулярный, но отчетливо слышимый звук, напоминающий возню встревоженного, но упорно молчащего человека. И еще ко всему этому добавились звуки первых капель, прилетевших с потемневших небес.