Читать книгу - "Планета №6 - Антон Антонов"

У водилы как раз не было жены, и он имел в отношении Женечки самые серьезные намерения.

– Я буду тебе изменять, – с самого начала предостерегла его Женечка. Но водила по имени Толик парировал ее возражения вполне в духе российской глубинки:

– А я тогда буду лупить тебя как Сидорову козу, – сказал он.

– В этом что-то есть, – согласилась Евгения. – Давно мечтала заняться садомазохизмом и флагелляцией. Очевидно, обычного секса ей уже было мало.

Толик мудреных слов не понял, но Женечка уже ушла в новую идею с головой, и заключительный отрезок пути они посвятили обсуждению порки и бичевания.

Слушая Евгению, увлеченно разглагольствующую о розгах, кнутах и шамберьерах, а также о цепях, ошейниках и колодках, Толик пришел к выводу, что жениться на этой девушке, пожалуй, не стоит, потому что она сумасшедшая. Но пожить с нею некоторое время было заманчиво, потому что Толик еще никогда не жил с сумасшедшими.

С этими мыслями он и привез своих пассажиров в деревню.

Ясука Кусака даже и не думал возражать. Он как раз перебирал в уме всех тех, кто когда-либо за прошедшие девяносто девять лет объявлял ему кровную месть, а перебрав, присовокупил к ним тех, кто когда-либо за прошедшие девятьсот девяносто девять лет объявлял кровную месть его роду. Число врагов получилось весьма внушительным, и Ясуке Кусаке подумалось, что противодействие им всем будет сильно отвлекать его от главной задачи.

Главной задачей он считал безоговорочную победу Гири Ямагучи на соревнованиях в Москве.

Ясука Кусака считал, что его ученики не имеют права проигрывать. Каждое поражение – а они, хоть и редко, но случались – сэнсэй считал своим личным позором и в зависимости от настроения либо прогонял учеников, либо уходил сам.

Поражение Ямагучи в поединке с дальнобойщиком показало, что в подготовке лучшего и любимого ученика Кусаки далеко не все в порядке. И если сэнсэй будет постоянно отвлекаться на противодействие людям, которые желают его убить, то велика вероятность, что ученик не успеет набрать форму до начала состязаний. И тогда позора не миновать.

Деревня была в этом случае самым лучшим пристанищем. Здесь никто не разыщет сэнсэя и его ученика даже с собаками. Конечно, появление в деревне двух странных азиатов – одного старого и маленького, а другого молодого и огромного – не останется незамеченным, но разговоры об этом далеко за пределы селения тоже не уйдут. Да и вообще народ тут ничем, кроме самогонки, не интересуется.

Об особенностях быта русской деревни гостям рассказала Женя Угорелова, которая была в курсе всего, что творится на свете, да и с Толиком успела плотно побеседовать. Люба перевела ее слова для Ямагучи, тот объяснил все сэнсэю, и сэнсэй согласился.

Весь вечер он наслаждался тишиной и покоем и даже на девушек перестал ворчать, хотя Евгения опять начала отвлекать Ямагучи от мыслей о боевом мастерстве, блуждая по деревне в чем мать родила. Старушки, глядя на нее, крестились, а молодых людей, для которых, собственно, и предназначалось представление, в деревне не оказалось. Тридцатипятилетний Толик был самым младшим среди односельчан.

Как оказалось, этот Толик был не дурак и знал, куда везти приглянувшуюся ему девушку. Он, как выяснилось, просто шутил, угрожая, что из ревности будет лупить Евгению как Сидорову козу. В этой деревне ревновать было не к кому.

Евгения, однако, таких шуток не понимала и ближе к ночи ее застали за интимной беседой с цепным псом. То ли она хотела натравить его на вероломного шофера, то ли еще чего-нибудь, но только уговаривала она его долго. Пес, однако, отнесся к притязаниям девушки равнодушно, и Евгения, не спросив у хозяина, отпустила его побегать.

Утром, выглянув из дома с первыми петухами, Толик застал во дворе дивную картину. Перед будкой на охапке сена спала сладким сном нагая и прекрасная Евгения с собачьим ошейником на шее. Цепь, которая тянулась к будке, мелодично позванивала, когда девушка ворочалась во сне.

Пес, отчаявшийся истребовать назад свое имущество, без задних ног почивал неподалеку. А напротив, под вишней, которая в пору цветения очень похожа на сакуру, пребывал в неподвижности коленопреклоненный Ясука Кусака, который не мигая смотрел мимо будки, девушки и собаки на восходящее солнце.