Читать книгу - "Дневник Константина - Егор Воронов"

— Как ты?.. Так, стой! Давай разберемся. Откуда ты сделал такие выводы?

Арата имел одно странное, но очень удобное для человека свойство — быстро трезветь. Стоило обратиться к его еле дышащей туше за советом или планом, как тот уже через пять минут будет рисовать его тебе на бумаге.

— Интуиция.

— Интуиция? Серьезно? Хауз, я знаю ты мастер попадания пальцем в небо, но тут все серьезнее.

— И что ты предлагаешь?

— Нужно действовать быстро, как давно ты заметил активность?

— Минут десять назад.

— Значит у нас… около полутора часов на поиск, в случае если он неразумный. Иначе он может себя вообще не показать, но это при нашей строжайшей осторожности!

— Да знаю я, давай уже к делу.

— Ты тут совсем никого не знаешь, впрочем, как и я, но я знаком с Бетъидо. Я расспрошу его о друзьях, а ты постарайся докопаться до персонала.

— Понял.

Напарники кивнули друг другу в знак общей готовности и направились исполнять задуманное. Арата вернулся в группу людей за дальним столом и продолжил беседу — она стала гораздо оживленнее. Париций пошел по кругу вглядываясь в лица людей еще сильнее. Он опросил несколько человек разносивших еду, но ничего дельного те не сказали. После ему удалось пробраться к двери на кухню.

За четырьмя кухонными столами трудилось с десяток поваров. Хауз через еще только приоткрытую дверцу прикинул, что можно сделать. После того, как мыслительный орган Хауза, давящегося от застегнутой у горла пуговицы, обработал запрос, тот ворвался на кухню со словами: «Внимание! Нам нужно пятьдесят каскетов!» Работники вопросительно взглянули на него и лишь один осмелился спросить: «А кто вы?» Хаузу пришлось на ходу придумывать себе оправдание, но на что-то кроме: «Я ваш гость! Готовьте то, что сказано!» — он был не способен. Сказанное, на удивление, сработало и мужички в красных колпаках, в форме перерезанного по диагонали цилиндра, забегали у одной станции. Суматоха и сложность блюда заставляла их ошибаться и впоследствии ссориться. Вот тут-то Хауз и выглядывал тех, кто мог быть одержим. Стандартный набор книг, выдаваемых Аркусом после посвящения, насчитывал более пятнадцати различных авторов, в основном, конечно, по психологии. В следствии всесильной скуки даже Хауз умудрился их прочитать, так что теперь обладал достаточными знаниями, чтобы определить вид и причину конфликта, ну а позже сделать те или иные выводы.

Пока Хауз управлял собственным отрядом поваров, Арата, уже напитавшись информацией о самых важных шишках вечеринки, начал свой круг почета по залу. Подходя к каждому гостю с бокалом эбра, он начинал легкую беседу, в ходе которой подшучивал над своими «жертвами». Понятие «измены привычки» — очень растяжимое и редко, когда укладывается в рамки чего-то одного. Смена настроения, агрессия и забывчивость — так же говорят об одержимости жертвы.

— Ну же! Чего вы так медлите?! — кричал Хауз, стуча черпаком по каменной столешнице.

Прошло уже минут десять, а чего-то выходящего за рамки служебной ссоры не происходило. Так же мешало то, что кухонная команда этого заведения действительно достойна звания лучшей в Сулфуре. Действовали они слаженно и спустя время совсем сплотились и дальнейшее наблюдение было бессмысленно. «Он не тут, — сказал себе Хауз, после положил черпак и развернувшись спиной к кухне добавил: — Я передумал, возвращайтесь к работе». Работники, ошарашенные таким заявлением, уже были готовы кинуться на него, но только его нога ступила в зал — он стал вне зоны их влияния.

Хауз глазами нашел Арату и рукой подозвал к себе.

— Что у тебя? — сразу спросил Хауз.

— Нет, из тех, кого я уже опросил, вероятно, нет, — ответил тот, теребя в руках компас, который по-прежнему бился во все стороны.

— Кухня чиста. Глубже идти нет смысла, весь управляющий персонал, по-видимому, здесь.

Такой вывод Хауз сделал, вспомнив размеры здания снаружи и заполнив его комнатами, в которых тот побывал внутри. Если не считать туалетов и склада на северо-востоке, больше комнат помимо главного зала и кухни не было.

— Ладно, продолжаем здесь, держим друг друга в контакте.

Они снова разошлись. Арата продолжал общаться с гостями, а задача Хауза хоть и усложнилась, однако не сильно. Работники были отличительно одеты, так что он стал задавать им вопросы с той же целью что и Арата. Один, другой, третий — все не то! Они все обычные служащие! Неужели оно смогло запрятаться в ком-то настолько тщательно? Радовало хотя бы то, что этот факт хорошо вязался с сообразительностью кошмара, что давало им неограниченное время. Ну, как неограниченное, настолько неограниченное — насколько и конечное.

«Черт, как же меня бесит этот скрипач!» — вскрикнул в мыслях Хауз и тут его осенило.

Музыканты, играющие на водорослях — это не только дорогое удовольствие для посетителей или заведующих, но и тяжкий труд для самих мастеров. Чтобы достигнуть такого уровня недостаточно закончить музыкальный университет, нужно еще и обладать чем-то большим… Точностью, выдержкой и отменным слухом. Такие люди…

— Очень редко ошибаются! — закричал залезший в белый альков Хауз.

Вырвав из кармана компас, он отщелкнул от его дна кольцо и надел на палец. Оттолкнув музыканта, Хауз разбил куаэль несколькими точными ударами почерневшего кольца. Оно слегка треснуло, но не развалилось.

Весь зал замер, и окончившаяся песнь музыкантов подчеркнула эту тишину. Через толпу к сцене пробился Арата.

— Это он!? — обнадеженно крикнул он.

Хауз принюхался. Пространство заполонил запах. Его невозможно ни с чем спутать — запах сырой земли с примесью крови. Такой запах возникал при разрушении любого сосуда.

— Да, — ответил Хауз пряча кольцо обратно в компас.

8

Кошмар — создание неизвестного происхождения и назначения, не имеет определенной формы. Хоть они всегда отличаются друг от друга, мне удалось обнаружить некоторые закономерности, благодаря чему и живет эта ассоциация.

Появление кошмара в большинстве своем связанно с каким-либо страхом. Может все было бы проще, если бы страхи эти не были настолько случайны! Это может быть, как что-то совсем незаметное и банальное, так и что-то совсем глубинное. При одержимости, человек меняется, это то, чем вы должны руководствоваться в первую очередь! Основные приметы одержимости заключаются в том, что человек теряет некую свою привычку. Опять же, это может быть что угодно, поэтому сосуд так сложно найти.

Сосуд — это предмет, связанный с потерянной привычкой или воспоминанием. В большинстве случаев, уничтожение сосуда ведет к неминуемой смерти кошмара, но есть исключения! На данный момент мне удалось выявить семь видов: плекс, лавр, ви-лавр, цивус, имплан, ви-имплан и имперор.

Плекс — первый и самый простой вид кошмара. Не