Читать книгу - "Семь Стражей Сириллы - Демшус Криптор"

абориген детально воспроизвел наиболее острые эпизоды боя. Со стороны трибун послышался одобрительный гул и какие-то выкрики. Седобородому старику пришлось несколько раз призывать собравшихся соблюдать тишину. Андрей держался наоборот скромно. Он сказал, что, наверное, это просто удача была на его стороне, а что касается его невероятной силы и скорости, то это художественное преувеличение. Ничего особенного за собой он не замечал. Что касается военного опыта, кажется, раньше ему приходилось командовать каким-то отрядом, хотя, когда это было, где и каким именно отрядом, он вспомнить не может. Потом наступил черед Кольвиниуса, которому много раз пришлось повторить, что ни в каких преступлениях против Йори он не замешан, и, в свою очередь, он просит лишь одного — позволить ему и Андрею спокойно продолжить свой путь. После продолжительных расспросов и многочисленных уточнений, наконец, был объявлен перерыв.

Андрея и Кольвиниуса разделили и повели в разные стороны. Андрея направили в небольшой конусовидный шатер из пестрых шкур. Снаружи шатер был густо увешан скелетами рыб, какими-то черепами, хвостами, клыками и тому подобным. Наверное, это были какие-то амулеты. Внутри его ждал Проводник душ. Андрей непроизвольно вытаращил глаза, когда увидел, кто именно его поджидает. Шаман, вернее, шаманка. Та самая черноволосая красавица с совета. Только вместо белого плаща на ней теперь было платье из каких-то кожаных шнурков. Волосы стягивал медный обруч, на шее были ожерелья из клыков и когтей, а на руках блестели многочисленные браслеты. «Странно. И когда только переодеться успела?» — подумал он, молча поклонившись.

— А ты неплохо держался, — заметила девушка совершенно непринужденно. — У тебя хорошие манеры.

Андрей поклонился еще раз, приложив руку к груди.

— Не будет ли невежливым с моей стороны спросить, как вас зовут? — спросил он слегка церемонно.

— Сейчас для тебя я Проводник, — ответила она загадочно. — Потом скажу, может быть, — слегка улыбнулась она.

— Хорошо, — вздохнул Андрей глядя в коричневые с веселыми искрами глаза. — Может быть, я покажусь дерзким, но не могу не сказать прямо, что вы прекрасны, как утренний восход.

— Ой-ой, — прыснула шаманка, — только увидел и уже сразу «прекрасна». А вдруг у тебя дома жена и дети? Ну ладно, теперь поговорим серьезно. Сейчас посмотрим, чужестранец, так ли ты хорош внутри, как и снаружи. Ложись, — кивнула она на сложенную стопку звериных шкур.

Андрей смущенно прилег, не зная, что последует дальше. Черноволосая зажгла какие-то благовония, которые сразу заполнили небольшой шатер густым дымом. После этого девушка присела рядом и запела монотонную песню, слегка звеня в такт браслетами и раскачиваясь. Андрей вначале пытался вслушиваться, потом просто прикрыл глаза и незаметно провалился в сон или то, что ему казалось сном.

…Огонь. Пламя без конца и края, куда ни посмотри. Огонь тянулся жадными оранжевыми языками к темному ночному небу, расчерченному длинными пунктирными линиями красных и зеленых светляков. Андрей спокойно лежал, наблюдая за их стремительным полетом в полнейшей тишине. Это зрелище показалось ему очень красивым, как фейерверк, но потом его отвлек противный зудящий звон, нарастающий в ушах. Сквозь этот шум прямо в сознание неожиданно ворвался грохот разрывов и треск пулеметов. Андрей вздрогнул. Никакие, конечно, это были не светляки, а трассирующие крупнокалиберные пули. Откуда-то сзади били длинными очередями. Андрей валялся на спине рядом с пылающим БТР, а за плечо его тряс сержант со смешной фамилией Грач. У него смешно открывался и закрывался рот. К Андрею пробились глухие слова, словно сквозь вату говорили:

— Командир! Командир! Командир!

— Я уже десять лет как командир, — прошипел Андрей. — Прекрати орать и доложи обстановку.

— Есть! — Продолжал орать Грач, которого, по-видимому, также контузило, из левого уха у него вытекала струйка крови. — Броне пи***! Прямое попадание! Двое двухстотых, не наши, пятеро трехсотых, один тяжелый. — Это наш Казанский. Ему кисть оторвало. Я уж думал, командир, что и вас посекло! Но, слава богу, вроде бы, вы в порядке.

Андрей приподнялся, нащупывая автомат, и облизал пересохшие губы. С груди посыпались пластиковые обломки рации. В камуфляже на груди отчетливо виднелось несколько дыр с опаленными краями. Спасибо бронику-спасителю. Он наклонился к сержанту:

— Так. Слушай сюда, Женя. Казанского надо отсюда срочно эвакуировать, выдели ему двоих легких трехсотых. Сам посмотри, кого отправить с ним в ППД. Остальным разбиться на звенья. Ты возьмешь двух гранатометчиков и двух стрелков. Задача обойти и уничтожить танк. И прямо сейчас найди мне запасную рацию, быстро. Я не смогу без нее нормально командовать. Все! Работаем дальше!

Андрей пригибаясь отбежал в сторону от горящей машины и осмотрел поле боя в ПНВ, который чудом не пострадал, после того как Андрея сбросило взрывом с бронетранспортера. Впрочем, прибор сейчас оказался практически бесполезным — его постоянно засвечивало яркими вспышками. Дым от пожаров застилал горизонт. Андрей сплюнул в сторону горькой слюной и вздохнул. Эх, твою мать, война.

Война никогда не меняется. Пусть даже противники в наше время стреляют друг в друга не из луков, а из градов. Все равно всегда были и сейчас есть военные, а есть гражданские. Есть правые, а есть виноватые. Но кого назначат виноватым обычно становится известно потом. Лет через сто. А прямо в настоящую минуту бойцы, в том числе его люди, с которыми он прошел огонь воду и медные трубы, выполняют приказы, отданные бездарными генералами. Бездарные генералы, в свою очередь, выслуживаются перед бездушными политиками, которые выслуживаются перед корпорациями-хищниками, финансирующими их выборные кампании. А корпорации насмерть бьются между собой за власть над миром. К сожалению, для простых людей, затянутых в безжалостные металлические жернова, в принципе, это уже не имеет значения. Мужчины и женщины, простые работяги, теряют родных и близких, оказавшись не в то время и не в том месте. Теряют мужей, сыновей, дочерей и жен. Теряют дома, теряют здоровье. Андрей достаточно уже насмотрелся в пустые глаза беженцев, которые в одно мгновение потеряли все, чем они только жили. Из некоторых потом правда иногда получались хорошие солдаты, если только они не гибли в первом же бою, бездумно бросаясь в атаку в полный рост. Но пустые глаза бывали и у некоторых других. Эти другие (про себя Андрей называл их «чужие») воспринимали войну как обычный бизнес — на поставках армии во все времена можно было отлично заработать, сбывая старье и бракованные товары втридорога.

Но самое