Читать книгу - "Паранормы. Незримая пуля - Василий Головачев"

Марион Давидович Курчинский пришёл в структуры конспирологического противостояния не по своей воле. До перехода в ГРУ он работал в Минздраве, участвовал в разработке антипсихотропиков и занимался исследованием экстрасенсорики, проявлявшейся у людей с развитыми паранормальными способностями.

Именно ему, тогда ещё сорокалетнему кандидату медицинских наук, двадцать лет назад удалось установить контакт с паранормом Терентием Песковым, который впоследствии стал агентом А-1, первым слипером на службе Главного разведуправления Министерства обороны России.

В настоящее время Курчинскому исполнилось шестьдесят лет, он стал доктором наук и заведующим лабораторией в Королёве, где специалисты работали со слиперами и создавали защиту от психотронного нападения. В его лабораторию и привезли зомбер, пси-генератор, созданный американцами и счастливо захваченный слиперами Нестором Безоружным и Жанной Миловидовой у бойцов ЧВК «Чёрный орёл», поспешивших без подготовки перепрограммировать молодого паранорма.

Одиннадцатого октября Марион Давидович (выглядел он соответственно своему статусу, который можно было выразить одним словом – барин), как обычно, приехал на работу на своём электрическом автомобиле «Ауди е-трон Спортбек» серебристого цвета к девяти часам утра. Жил он за МКАД, в районе Мытищ, и ему давно предлагали квартиру в самом Королёве. Однако завлаб отказывался, несмотря на временные затраты: на дорогу туда и обратно он тратил обычно два с лишним часа.

Лаборатория ГРУ, имевшая вывеску «Филиал мерчендайзинговой компании «Лимассол», находилась в самом центре города, на улице Бехтерева, в новом здании, окружённом поясом зеленых насаждений. На территории филиала располагались ещё три строения разной вместимости, а также парковка, дизельный генератор на случай отключений электричества и комплекс спутниковой связи. Охранялась лаборатория с использованием новейших технологий, и проникнуть на её территорию вряд ли представлялось возможным. Хотя, как говорится, и на старуху бывает проруха, что и доказало происшествие, случившееся этим утром.

В десять Курчинскому позвонили и предупредили о визите директора ФСБ.

Он, конечно, удивился, но не встревожился. В конце концов Козодоев являлся одним из руководителей Комитета защиты Отечества и создателем «Призрака», и его внезапный интерес к лаборатории, по мысли Мариона Давидовича, опасности не представлял. Да и не могла одна российская спецслужба мешать работе другой, в том смысле, что служили они одной цели – обеспечению безопасности страны.

Козодоева Курчинский встретил в холле главного здания.

Директор ФСБ прибыл с делегацией из трёх человек, из которых Мариону Давидовичу был знаком только один мужчина средних лет.

– Покажите аппарат, – сказал гость, поздоровавшись.

– Мы с ним работаем, – удивлённо сказал Курчинский.

– Где?

– В пятой секции.

– Где это?

– Здесь же, в конце этажа. У лаборатории восемь таких секций.

– Пойдёмте, покажете.

– Зачем? – совсем озадачился заведующий лабораторией. – Это психотронный генератор с двумя разночастотными камерами…

– Идёмте.

Шокированный настойчивостью гостя Курчинский повёл делегацию из своего кабинета в конец коридора.

Пятая секция лаборатории представляла собой помещение площадью примерно в восемьдесят квадратных метров. У него были забранные металлической сеткой стены, четыре стола с разнообразной аппаратурой, вытяжная система, ряд компьютеров, шкафы и стойки. Окна помещения были закрыты жалюзи. Работали в секции пять операторов в белых халатах, трое мужчин и две девушки.

Развороченный дипломат психотронного генератора с откинутым экранчиком лежал на одном из столов, опутанный проводами. Рядом стояли два экрана побольше, принадлежащие системе компьютерного анализа.

Работающие у стола операторы выжидательно повернулись к вошедшим, вразброд ответив на приветствие Козодоева.

– Спокойно, парни, – сказал Курчинский. – Стандартная проверка наработок.

Козодоев подошёл к столу, с любопытством осмотрел дипломат и приборы вокруг, остановил взгляд на экранах. На одном пульсировала на белом фоне двойная чёрная спиралька, на синем фоне второго перемигивались целые паутинные поля сложной конфигурации.

– Что это?

– Модель процесса генерации, – с готовностью шагнул к столу мужчина с бородкой. – Исследуем имманентные функции генератора.

– Как он работает?

Операторы переглянулись.

– Здесь двухконтурная схема, объединяющая высокочастотную и низкочастотную полосы генерации, – сказал молодой спутник оператора с бородкой, высокий, с шапкой вьющихся волос. – Первая камера выдаёт сигнал, вторая модулирует по интервалу и амплитудам.

– При попадании луча в голову человека происходит мгновенный коллапс сознания, – добавил бородатый оператор. – А смодулированная программа заменяет реципиенту волевую сигнатуру. То есть он готов подчиниться любому вербальному приказу.

Козодоев кивнул.

– Мы можем сделать такой же аппарат?

– В принципе препятствий не существует. Таких специфических модуляторов у нас в России не делают, уж очень сложные параметры используются, но это дело выдачи задания.

– Испытывали?

Новый перегляд операторов, все посмотрели на главу лаборатории.

– Испытывали, – подтвердил Курчинский, – на крысах и змеях.

– Почему на змеях?

– Змеи для ориентации используют биолокаторы, близкие по характеристикам этому генератору. Мы уже давно выяснили, что змеи для гипноиндуцирования жертвы посылают ультракороткие лептонные импульсы. Американцы пошли дальше и сконструировали на этом эффекте хороший гипноиндуктор.