Читать книгу - "Полигон - Михаил Атаманов"

– Что мы даём взамен? – на всякий случай уточнил я, хотя и понимал, что Константа невыгодную сделку не станет подписывать.

– С нас хотят получить снаряды разного калибра двадцать ящиков и три пригодных к починке танка Т-72. Всё это у нас имеется.

– В целом немного, – одобрил я такой обмен с Дубной.

Ржавеющие танки мёртвым грузом стояли на Полигоне, починить их в обозримом будущем силами своих специалистов не представлялось возможным. Если союзники смогут вернуть технику в строй – замечательно.

– Я бы всё-таки больше двух танков не давал за зерно, – проговорил сидящий рядом Славик Першин. – Нам столько зерна не нужно, а танки рано или поздно мы бы сами починили и смогли использовать.

Славик говорил рассудительно, в его словах присутствовала своя истина. Вообще в последнее время этот бывший деревенский алкоголик сильно изменился, став совсем другим человеком и вызывая у меня всё большее уважение. Всегда подтянутый и опрятный очень квалифицированный специалист во многих вопросах, он полностью завязал со спиртным. Вот и сейчас Славик Першин оставался единственным за столом, кто пил только минералку.

Славик и раньше увлекался фотографией, даже выставлял когда-то свои работы на посвященных афганской войне выставках. Сейчас же он отдавал своему хобби каждую минуту, свободную от ремонта бронетехники. Достать любую даже самую навороченную фототехнику и оборудование проблемой в современном мире не являлось – эти вещи мало кому были нужны, даже мародёры на фототехнику не зарились. Самыми активными клиентами фотомастерской, оборудованной Славиком Першином в бункере на втором подземном этаже, стали девушки группы Лизы Святовой. У каждой из них, наверное, имелся уже целый альбом снимков в различных нарядах и с разными причёсками. Сегодня же я впервые взял с собой фотографа на выезд, чтобы тот сделал подробные снимки укреплений. Но одними укреплениями противника фотограф не ограничивался, сделав множество снимков природы по дороге из Полигона в Дубну, а также запечатлев облик сильно пострадавшего от обстрелов города и его храбрых защитников.

К нам подошёл Ярослав Якименко и сообщил, что удалось связаться со всеми соседями, по территориям которых проходил железнодорожный путь от Дубны в сторону Полигона. Маршрут получался самым коротким из возможных: Дубна – Запрудня – Вербилки – Талдом – платформа Великий Двор возле Воргаша. Поезду предстояло пройти сорок восемь километров.

Все соседи дали добро на проезд железнодорожного состава по своей территории и даже согласились не брать плату за пересечение их территории. С Запрудней вообще не возникло никаких проблем – там в посёлке осталось от силы тридцать выживших, которые сразу же согласились на все условия. Переговоры с Вербилками прошли аналогично. Лишь Талдом поставил целых три условия для разрешения проезда по своей территории. Первое условие: поезд должен проследовать по городу без остановок и в строго отведённое время. Второе условие: запрещалось находящимся в поезде лицам что-либо сбрасывать с проезжающего состава, будь то мусор, оружие, агитационные материалы, шпионское оборудование или что-то иное. И третье условие: не сходить на землю и не брать на поезд никаких лиц из числа обитателей Талдома. Нарушение любого из этих условий будет приравнено бойцами Талдома к акту агрессии и станет достаточным основанием для уничтожения поезда вместе со всеми пассажирами.

– Сурово, однако. Но нас устраивают эти условия, – проговорил я после секундного размышления.

– В таком случае, чтобы успеть в указанное Талдомом время, поезд нужно отправлять самое крайнее через час. Мы как раз успеем прицепить тепловоз и вагоны.

* * *

С автоматом на коленях я сидел на небольшой железной площадке между вагонами. Шёл сильный холодный дождь. Вся одежда уже промокла насквозь – отправляясь на переговоры в Дубну на комфортной автомашине, я оделся нарядно и празднично, но не по погоде легко. Я не предполагал двухчасового сидения наверху многоэтажки под пронизывающим ветром и, тем более, поездки под дождём на холодном железнодорожном вагоне. Правой рукой я придерживал оружие, левой же держался за металлическую скобу, чтобы удерживать равновесие. Меня сильно знобило и мутило. Временами казалось, что я вот-вот потеряю сознание и свалюсь прямо под колёса поезда.

Оторвав руку от холодной скобы вагона, я провёл по мокрым волосам и лицу, чтобы стряхнуть дождевые капли. Лоб оказался очень горячим. В каком-то отупении я подумал, что температура подскочила уже до сорока градусов. Перед глазами плавали какие-то чёрные круги, я с трудом фокусировал взгляд на проплывающих мимо деревьях. И если Запрудню ещё хорошо рассмотрел и даже пообщался с обитавшими там жителями, то уже по дороге к Вербилкам мне стало хуже. Я запомнил лишь переругивание с местными, которые долго не переключали железнодорожную стрелку.

Потом к поезду подходили какие-то незнакомые люди и советовали приготовить оружие, так как дальше путь пролегал по территориям бандитов-беспредельщиков. Как и все, я приготовил к бою автомат, хотя уже вряд ли смог бы нормально стрелять – всё плыло перед глазами, руки дрожали, меня сильно тошнило. Лишь ненадолго я вынырнул из мути, когда поезд снизил скорость возле стоящего на соседнем пути сгоревшего грузового состава. Вагоны оказались разграблены подчистую, даже доски во многих местах были оторваны кем-то неизвестным. Всю дальнейшую часть пути до Талдома я не выпускал автомата из рук, но нападения не случилось. То ли бандиты ушли куда-то, то ли их испугала охрана – полтора десятка автоматчиков, по одному на каждый вагон с зерном.

Талдом я практически и не разглядел – не до того было, да и стемнело уже. Заметил лишь обгорелые коробки домов на въезде и молчаливых мрачных часовых, расставленных вдоль путей и пристально наблюдавших за проезжающим поездом. Единственная мысль билась у меня в горячечной голове – не свалиться с вагона! Если упасть, то часовые уничтожат не только меня самого, но и всех моих друзей. Эта мысль поддерживала концентрацию внимания и заставляла не раскисать. Но когда состав миновал городские окраины и выехал в лес, силы полностью оставили меня. Пришлось опять ухватиться рукой за скобу, чтобы иметь хоть какую-то опору в мутном тёмном пространстве. Металл холодил пальцы и нещадно отбирал тепло тела, но этот холод позволял не уплыть сознанию окончательно.

Я мотнул головой, чтобы стряхнуть с себя оцепенение. Не спать! Поезд снова останавливался. Похоже, приехали. Да, знакомые места. Вот платформа Великий Двор, где девушки Кристины нашли когда-то израненную Яромиру. Вот дорога к Воргашу на Полигон. Поезд окончательно остановился.

Нас встречали – несколько машин с включенными фарами стояли возле самых путей. Возле одной из машин стояла Лиза. Она пристально всматривалась в вагоны с зерном, пока на одном из них не обнаружила меня. Быстрой подпрыгивающей походкой девушка подошла ближе.

– Как доехали? – поинтересовалась она.

В ответ я лишь молча махнул рукой – мол, всё нормально. Говорить сейчас я не мог – словно комок стоял в горле. Девушка протянула ладонь, чтобы помочь мне спрыгнуть на землю. Но едва пальцы девушки коснулись моих, как моя подруга тут же отдёрнула свою ладонь.