Читать книгу - "Новый Олимп - Алексей Гравицкий"

– Я не грустный, я… задумчивый…

Девушка рассмеялась. Игорь наблюдал за происходящим с широкой улыбкой:

– Я понял, почему Мертвицкий с тобой носится. Вы с ним похожи.

– Зато вы с ним выглядите как полные противоположности, – вернул рыжий осипшим вдруг голосом.

Игорь отсалютовал Лёньке стаканом и снова залудил вискаря. Как он умудряется столько пить и не пьянеть, оставалось загадкой. Хотя, при таких габаритах испытателя…

– Есть гении, типа него, – пояснил Каров, отставляя пустой стакан. – А есть герои вроде меня. Вы там что-то изобретаете, а я потом разбиваю голову, прежде чем все расчёты окажутся верными. И, как подсказывает мне моя многожды битая голова, ещё ни разу не было такого, чтобы какое-то изобретение заработало сразу и без косяков.

– А ты кто, котик, если не секрет? – промурлыкала девушка Игорю с Лёнькиных колен.

– Я? Герой.

– Российской Федерации?

– Российской Федерации в природе не существовало, когда меня признали героем, – по-гагарински улыбнулся Каров. – Я – Икар. Слышала?

– Это из мифов древней Греции? – рассмеялась девушка. – Значит, боги существуют на самом деле? Что же ты не сказал, что бог?

– Я бы сказал, что бог. Вот только я герой, – Игорь говорил так, что понять, шутит он или серьёзен, было невозможно. С одной стороны, голос его звучал солидно и весомо, с другой – всё произнесённое не могло быть ничем, кроме глупой нелепицы.

– Значит, герой? – девушка подалась вперёд, понизив голос до шёпота. – И так спокойно об этом говоришь? А не боишься, что я про вас расскажу?

Игорь тоже подался вперёд и проговорил девушке в самое ухо:

– Кто тебя станет слушать, кроме психиатров?

Лёня почувствовал укол ревности. Девушку на коленях он почему-то воспринимал уже как свою, хотя поводов для этого не было. И перешёптывания с ней испытателя казались вторжением в личное пространство.

– И потом, – добавил Каров, – всегда есть возможность стереть тебе память.

– Это как? – не поняла девушка, отстраняясь. – Как в «Людях в чёрном»?

Разговор становился всё бредовее. Не то от выпитого, не то от духоты Лёня терял суть происходящего. Или во всём был виноват аромат парфюма, щекочущий нос и голая женщина на коленях. А ведь он даже имени её не знает. И что сказать жене?

– Как в «Крёстном отце». Нет человека, нет проблемы.

Игорь откинулся на спинку дивана и громко, раскрепощённо расхохотался. Девушка тоже засмеялась, и Лёня ощутил, как постепенно возвращается к реальности, в которой рядом сидит не бог и не герой, а дурной на всю голову, навязанный шефом лётчик-испытатель, где на коленях у него ёрзает практически голая стриптизёрша, а дома ждёт Ира и Наташенька, которые даже в страшном сне не могут себе представить, где сейчас глава семейства и чем он занимается. Погрустнев ещё сильнее, Лёнька обречённо потянулся за стаканом с виски.

Каким чудесным образом и при каких обстоятельствах он вернулся домой, Лёня так и не сумел вспомнить ни утром, ни потом, спустя время. Видно, подсознание решило вычеркнуть из жизни постыдный эпизод. Жене он тоже ничего не объяснял, сказал только, что общался после работы с коллегами, был повод. Отчасти это казалось правдой, особенно в свете того, что память так и не восстановила подробности невменяемого вечера. Единственное, что Лёня мог констатировать как свершившийся факт, – утром ему было невероятно плохо. Настолько паршиво он не чувствовал себя со времён юности, когда по незнанию набрался впервые в жизни. Тогда отравление было жесточайшим: прообщавшись половину ночи с тазиком и унитазом, Лёнька умирал весь следующий день и поклялся, что больше никогда в жизни не станет пить. Данный с похмелья зарок он держал больше пятнадцати лет. Нет, не то чтобы он совсем не пил, но два бокала вина за вечер были его пределом. Рыжий всегда держал себя в руках и вот в зрелом, казалось бы, возрасте вдруг повторил неудачный юношеский опыт.

До работы он доехал только чудом, борясь с желанием вывернуться наизнанку, и лелея надежду, что Мертвицкий не заявится к нему в кабинет хотя бы до обеда, и он успеет хоть немного прийти в себя.

Но всё случилось иначе.

Лёня переступил порог кабинета и замер, мгновенно теряя все симптомы похмелья прямо на пороге, не дожидаясь обеда. Человек редко думает о похмелье, простуде и других сиюминутных слабостях организма с ножом у горла.

– А теперь быстро отвечай, грёбаный засранец, какого хрена тебе понадобилось в моем сейфе? – хрипло прошептал за спиной голос Мертвицкого.

И лезвие канцелярского ножа, что ещё вчера валялся на столе, сильнее упёрлось в Лёнькин кадык.