Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

измороси, поэтому, несмотря на пузырьки в стеклах, он мог различать деревья, растущие на другой стороне полей – тисы и сосны, изредка перемежающиеся одинокими дубами – все покрытые свежей весенней порослью. Люди Алгарина хорошо заботились о его лесах – собирали хворост, очищали заросли от валежника, лишая возможного топлива лесные пожары. Огонь требовал осторожного обращения.

Теперь, когда не видно глядящих на него слушателей, слова рождались легче. Может нужно начать с Тоски? Могут ли они рисковать исходом из стеддингов, если начнут умирать через несколько лет? Нет, этот вопрос был бы задан первым, и на него уже получены приемлемые ответы. В противном случае Пень завершился бы менее чем за год. Свет, если бы он выступал перед Пнем… На мгновение, он словно бы увидел толпы, стоящие вокруг него, сотни и сотни мужчин и женщин, ожидающих его слов. Возможно, тысячи. Язык Лойала почти прилип к небу. Он сморгнул наваждение – и снова перед ним только стекла с зависшими пузырьками и дальние деревья. Он обязан вмешаться! Он был не особенно храбр, что бы там не напридумывала себе Эрит, но кое-что узнал о храбрости, наблюдая за людьми. Видя, как они противостоят буре, не обращая внимания на силу ветра, сражаются, не имея никакой надежды. Сражаются и побеждают, потому что бились с отчаянной храбростью. И, внезапно, он понял, что следует сказать.

«В Войне Тени мы не прятались в наших стеддингах, надеясь, что ни один Троллок и Мурддраал не посмеет туда войти. Мы не открывали Книгу Перехода для того чтобы бежать. Наши отряды вставали рядом с людьми и сражались с Тенью. В Троллоковых Войнах мы не скрывались в стеддингах и не открывали Книгу. Мы вставали рядом с людьми и сражались с Тенью. В самые темные годы, когда вся надежда, казалось, покинула нас, мы сражались с Тенью».

«А ко времени Войны Ста Лет мы научились не впутываться в людские дела», – вставила его мать. Это позволялось. Речь могла превращаться в дискуссию, если великолепие твоего слова не увлекало слушателей. Коврил однажды выступала от восхода до заката солнца без единого вмешательства, и на следующий день не нашлось никого, кто бы поднялся, чтобы Изречь слово против. Он не умел строить красивых фраз. Только вкладывать в слова свою веру. Лойал не повернулся от окна.

«Война Ста Лет была делом людей, и нас не касалась. Тень – наше общее дело. Когда предстояла борьба с Тенью – на наших топорах отрастали длинные топорища. Возможно через год, или пять, или десять, мы и откроем Книгу Перехода. Но сделать это сейчас – означает обречь себя на бегство безо всякой подлинной надежды на безопасность. Тармон Гай’дон приближается, и на этом волоске висит судьба не только этого мира, но и любого другого, какой бы мы не избрали в качестве убежища. Когда деревьям грозит пожар, мы не бросаемся прочь в надежде, что он не кинется за нами в погоню. Мы ему противостоим. Ныне Тень наступает, словно лесной пожар, и мы не смеем от нее бежать». – Что-то двигалось среди деревьев, по всей их линии, которую он мог охватить взглядом. Стадо скота? Тогда это было очень крупное стадо.

«Совсем неплохо», – одобрила его мать. – «Конечно, слишком прямолинейно, чтобы прозвучать достаточно веско на Пне в стеддинге, не говоря уже о Великом, но неплохо. Продолжай».

«Троллоки», – задохнулся Лойал. Это были именно они – тысячи Троллоков в черных, утыканных остриями доспехах, бегом вываливались из леса, подняв изогнутые, словно косы, мечи и потрясая шипастыми копьями. Некоторые несли факелы. Троллоки надвигались отовсюду, слева и справа, насколько хватало зрения. Даже не тысячи. Десятки тысяч.

Эрит протиснулась к окну рядом с ним, и у нее перехватило дыхание. – «Так много! Лойал, нам предстоит умереть?» – В ее голосе не слышалось страха. Она казалась… возбужденной!

«Нет, если я успею предупредить Ранда и остальных». – Он уже открывал двери. Теперь только Айз Седай и Аша’маны могли спасти их жизни.

«Держи, мой мальчик, я думаю – они нам пригодятся».

Он обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить топор с длинным топорищем, брошенный Старейшиной Хаманом. Прижатые уши старого Огир теперь плотно облегали череп. Лойал осознал, что и с ним происходило то же самое.

«Возьми, Эрит», – спокойно произнесла мать, снимая со стены один из садовых ножей. – «Если они прорвутся внутрь, попробуем задержать их на лестнице».

«Муж – ты мой герой», – обратилась к нему Эрит, хватая нож за рукоять, – «но если ты позволишь себя убить, я очень рассержусь». – Она произнесла это с таким видом, словно именно это и имела в виду.

А затем они вместе со Старейшиной Хаманом выскочили в коридор и бросились вниз по лестнице, во всю силу своих легких выкрикивая предупреждение и боевой клич, которого не было слышно уже более двух тысяч лет: «Троллоки идут! Вздымай секиры, очисти поле! Троллоки идут!»

* * *

«… так что я позабочусь о Тире, пока ты, Логайн…» – Ранд внезапно наморщил нос. Вряд ли ему почудился гнилостный «аромат» компостной кучи, но запах был весьма похож и становился все сильнее и сильнее.

«Отродья Тени», – спокойно сказала Кадсуане, откладывая свою вышивку и поднимаясь на ноги. Его кожу защипало, когда она обняла Источник. Или, возможно, когда это сделала Аливия, стремительно подошедшая к окнам вслед за Зеленой Сестрой. Мин осталась на месте, достав из рукавов пару метательных ножей.

И в ту же секунду сквозь толстые стены слабо донесся клич Огир. Невозможно ни с чем спутать их низкие, подобные рокоту барабанов голоса: «Троллоки идут! Вздымай секиры, очисти поле!»

С проклятьем, он вскочил с кресла и подбежал к окну. Тысячи Троллоков неслись сквозь дымку мелкого дождя по недавно засеянным полям, ростом с Огир, и даже выше. Троллоки с бараньими и козлиными рогами, волчьими мордами и кабаньими рылами. Троллоки с орлиными клювами и хохолками из перьев. Земля летела из-под сапог, лап и копыт. Они приближались безмолвно, словно сама смерть. Позади скакали облаченные в черное Мурддраалы с плащами, точно зависшими в воздухе. Он насчитал тридцать или сорок всадников. Сколько еще приближалось с других сторон усадьбы?

Крики Огир предупредили остальных или, возможно, они просто сами выглянули в окна. Среди вооруженных до зубов Троллоков стали падать молнии, серебряные стрелы которых с ревом раскидывали гигантские тела во всех направлениях. В других местах сама земля взрывалась в огненном смерче, фонтанируя грязью