Читать книгу - "Путь в Царьград. Бремя русских - Александр Харников"

– Ты прав, – вздохнул я, – спасибо тебе за заботу, но все равно это так мерзко.

– Разумеется, мерзко, – кивнул Алекс, – и те, кто все это затеял, заплатят за все.

Потом он немного помолчал и добавил:

– Джордж, я не думаю, что в нынешней ситуации тебе есть смысл возвращаться в САСШ в ближайшее время.

– И что же мне делать? – устало спросил я.

Алекс бросил на меня испытующий взгляд:

– Завтра мы встретимся втроем – ты, я и Уиллиам Джонсон, который, вероятно, сделает тебе одно интересное предложение. Как пишут в объявлениях – возможны варианты. Так что ты отдохни сегодня, почитай, наберись сил. Давай встретимся завтра за ужином, скажем, в шесть часов.

30 (18) сентября 1877 года. Константинополь. Джордж Генри Бокер, бывший посол САСШ в Османской империи и России, а также бывший спецпосланник президента Хейса в Югороссии

Остаток вчерашнего дня и весь вечер, а также сегодняшнее утро я провел за чтением «Унесенных ветром». Потом я пообедал и пошел прогуляться в парке – репортеров там больше не было, зато я встретил президента Гранта, как ни странно, трезвого и хмурого, который смущенно подошел ко мне.

– Джорджи, – сказал он, – мне сказали, что ты не содомит, так что прости, что я вчера так с тобой грубо разговаривал.

– Да ничего страшного, – ответил я.

Грант махнул рукой и уже было собрался уходить, но вдруг обернулся.

– Но ты все равно вредитель, – с неожиданным раздражением сказал он. – Засунул туда этот чертов параграф и ничего мне о нем не сказал.

– Какой параграф? – не понял я.

– Про Форт-Росс, – сказал Грант с нажимом. – Это кому-то очень сильно не понравилось в Вашингтоне.

– А вы разве не читали договор, перед тем как его подписали? – с удивлением спросил я. – К тому же этот параграф был совсем не моим требованием…

– А зачем мне это, если ты обо всем договорился? – раздраженно ответил Грант. – Так что ты все равно сволочь. Тем более, ты и не пил со мной, значит, как говорят русские, ты меня не уважаешь. Поделом тебе влетело.

Высказав все это, Грант повернулся и пошел обратно во дворец. Похоже, что ему не терпелось снять головную боль старым русским способом.

Вот и все об этом человеке, как любила говаривать прекрасная Шахерезада в сказках «Тысячи и одной ночи». Тем более что я на Гранта не особо-то и обиделся. Пьяница – он и есть пьяница. Если не прочитал договора, который подписал, то сам он и виноват во всем. Тем более что без этого самого параграфа не было бы никакого договора.

А вот Хейс с Эвертсом – это совсем другое дело. Не знаю, как в Вашингтоне, а вот неудовольствие Константинополя своим идиотским демаршем они уже заработали. И каковы будут последствия этого неудовольствия сейчас еще трудно представить.

Выкинув из головы все мысли о Вашингтоне, Хейсе, Эвертсе, Гранте, я сел на лавочку и наконец-то дочитал книгу о приключениях южной леди Скарлетт О’Хара.

Ровно в шесть часов, как обычно, сразу после того, как пробили часы, пришел Алекс и отвел меня в ту залу, где мы уже несколько раз вместе ели. Там уже сидел Билли.

– Джордж, рад тебя видеть! – сказал он и приветствовал меня полупоклоном.

Перед едой нам принесли по бокалу шампанского, после чего Алекс сказал:

– Обычно соблюдается такое правило: о делах говорят только после того, как принесут кофе. Но я считаю, что лучше будет, если твоя судьба станет чуточку определеннее. Так что передаю слово Уиллиаму.

Билли посмотрел на меня и спросил:

– Джордж, а если бы ты знал все то, что знаешь сейчас, в тысяча восемьсот шестьдесят первом, как бы ты отреагировал на создание Конфедерации?

Я на секунду задумался, потом ответил:

– Сказал бы, что лучше так, чем то, что получилось. И то, что мы имеем сегодня. Хотя, конечно, я как был против рабства, так и против него до сих пор.

Билли вздохнул:

– Джордж, то, что я тебе теперь скажу, должно оставаться между нами. Это не только моя тайна. Если все выйдет наружу раньше времени, может получиться очень нехорошо.

– Билли, – торжественно сказал я, – обещаю тебе, что без твоего разрешения никто не узнает о нашем разговоре.

Билли посмотрел сперва на меня, потом на Алекса, потом снова на меня и, наконец, решился:

– Итак, Джордж, что бы ты сказал, если Конфедерация вдруг возродится?

Я взглянул на него с неподдельным интересом и сказал:

– Думаю, что это было бы справедливо. Конечно, без возрождения института рабства.

– О рабстве речь не идет, – сказал Билли, – невозможно, да и не нужно собирать с пола пролитую воду. Так вот, как ты смотришь на то, чтобы стать дипломатом возрожденной Конфедерации. Для начала мы предлагаем тебе стать главным посланником Конфедерации в Югороссии? А потом и в других европейских столицах.

Я просто обалдел. Такого предложения я не ожидал. И тут в разговор вступил Алекс.

– Джордж, – сказал он, – от себя могу тебе пообещать, что правительство Югороссии немедленно признает твой дипломатический статус.

– Каким же образом? – удивился я. – Ведь Югороссия не имеет дипломатических отношений с Конфедерацией.

Алекс посмотрел на меня с чуть заметной улыбкой, и я вдруг понял, что и соответствующий договор уже имеется, равно как и готовые планы возрождения Конфедерации.

Билл же сказал:

– Джордж, как только ты согласишься на мое предложение, я тебе сразу расскажу все – и предысторию этого проекта, и наши ближайшие планы. Если хочешь, подумай – неделя тебя устроит?

Я закрыл на секунду глаза и вдруг понял: «Да, это и есть то самое предложение, от которого невозможно отказаться». И сказал:

– Билл, а зачем мне неделя? Я согласен.

Мы сидели до двух часов утра, обсуждая и сложившуюся ситуацию, и мои дальнейшие действия, начиная с того, что мне, увы, не удастся поехать в Карлсбад. Зато жену мою югороссы привезут сюда. Здесь, на Принцевых островах, тоже есть воды, а также врачи и терапевты, которые намного лучше, чем в Карлсбаде. И что для моего сына тоже найдется работа в Константинополе, хоть и не на дипломатической стезе. Телеграмму ему от моего имени, чтобы все бросал и выезжал в Европу, отправят немедленно.

И я пошел спать в совсем другом расположении духа, чем в последние два тяжелых для меня дня.

29 (17) сентября 1877 года. Санкт-Петербург. Статья в газете «Русский инвалид». Лев Николаевич Толстой.

Смертный грех патриотизма

От редакции: Скажем сразу: мы категорически не согласны с теми идеями, которые излагает автор этой статьи. Но мы все же сочли нужным напечатать этот материал, чтобы наши читатели могли сами убедиться за что ратует автор, считающий себя новым мессией. И сделают надлежащие выводы.