Читать книгу - "Легаты печатей - Андрей Валентинов"

«Кроме сегодняшней ночи», – хотела добавить я, вспомнив лопнувший стояк. Но – смолчала. Не все сразу.

– Об этом, дочь моя, Гете написал. Весьма доходчиво. Читывали?

– Вы про сатану?

Я невольно поморщилась. Почему-то казалось, что этот неглупый человек предложит объяснение посвежее. Кажется, он меня понял.

– Не верите, Эра Игнатьевна? Но если сия сила не от Бога… А она не от Бога, поверьте мне!.. как специалисту.

Я оглянулась. Кабинет пуст, «жучки» я проверяла третьего дня. Рискнуть? Да, пожалуй!

– Есть другая… теория, – осторожно начала я. – Полагаю, вы знаете, что все началось около десяти лет назад, когда здесь случился взрыв. Считается, что взрыв был ядерный…

Вспомнились давние заголовки газет, орущие динамики телевизоров, йод, который нам давали в «учебке». Тогда всем казалось, что начался Армагеддон. Еще бы! Плюс слухи: взрыв – в пять Чернобылей, облако накрыло восемь областей…

– Это был не ядерный взрыв, отец Николай!

Удивленный взгляд, покачивание головой. Не понял? Не поверил?

– Газеты врали. И про боеголовку, и про игрушки дурацкие с настоящим плутонием, и про радиацию. Ничего этого не было! Большая Игрушечная – ложь!

Вообще-то за такое мне должно оторвать язык. Клещами. По возможности, калеными. Но надо же, наконец, разобраться! Этот священник – не псих и не дурак…

– Да, я слыхал… – отец Николай задумался, вновь покачал головой. – В городе испокон ходят разные байки. Про наборы бомбочек с ядерными зарядами…

– Чушь! – отрезала я. – Эти, как вы говорите, байки специально распространялись заинтересованными лицами! Знаете, что такое «полезная дезинформация»? Нет? И слава Богу! Так вот, есть иная версия: взрыв был неядерный. Здесь, на Павловом поле – был когда-то такой район – работал исследовательский институт. Очень странный институт…

Все-таки я вовремя успела укусить себя за грешный мой язык. Не хватало еще выдать открытым текстом о НИИПриМе, в иных кругах – Институте N 7, Зоне «Б» и лаборатории «МИР». Тут не язык – голову потеряешь!

– Это был выброс неизвестной энергии. Считают… Некоторыесчитают, что эта энергия оказала воздействие не только на психику уцелевших, но и на специфические… э-э-э… материальные характеристики местности. Поэтому приезжие не видят и половины того, что здесь происходит. Для них кентавры – обыкновенные рокеры-придурки. Нужна адаптация…

Все! Стоп! И так сказано – выше крыши.

– Теория Семенова-Зусера, – тихо проговорил священник, и я вновь вздрогнула. Он знал! Да, теория Семенова-Зусера и Ковалевского. Правда, Девятый обычно называет ее просто Основной.

– Мне ведомо об этом, дочь моя. Но сия теория – всего лишь попытка объяснить непонятное через непонятное. Ибо науке таковое излучение неведомо.

Я не стала спорить. То, что мне сообщил Девятый, как выражаются дауны-американцы, only for eyes.Нет, не получилось. Священник ничем мне не поможет – разве что объяснит, как изгонять бесов.

Впрочем, если верить агентурным данным, отсутствующий здесь отец Александр уже пытался – без всякого успеха.

4

День складывался нелепо. Даже не складывался – тянулся. Как говорили у нас в детдоме: словно удав по стекловате. В детстве я всегда жалела бедного удава, но на этот раз могла лишь пожелать ему ползти быстрее. Все, что можно, я уже сделала. Псих-Кривец на экспертизе, протокол нашей бестолковой беседы с отцом Николаем составлен, кофе выпит. Я даже позвонила в гордуму, надеясь отыскать бравого таракана-полковника из ОМОНа, но того на месте, естественно, не оказалось. По крайней мере, мне так сообщили.

Итак? Итак, скверно. Но это с одной стороны. А с другой…

А с другой стороны, если не слишком увлекаться служебной карьерой старшего следователя Гизело, получается не так и плохо. Этой наглой особе должно бдить, дабы здешние беспорядки не нарушать. А вот мне… А вот мне (иной…) очень интересны именно здешние беспорядки. Помнится, Девятый так и говорил: «Не увлекайтесь правилами, ищите исключения».Пять лет всюду были сплошные правила. Конфорки горели, Первач-псы исправно доводили убийц до синюшного лица и разрыва аорты, исчезники следили за качеством бетона, а квартирники-домовые – за паровым отоплением, дорожные знаки сами собой ограничивали скорость, притормаживая лихачей (кроме кентов, само собой, им законы не писаны и не читаны). Одним словом, все хорошо, прекрасная маркиза, в нашем дурдоме полный порядок!

Точнее, был. Зато теперь…

Не удержавшись, я достала лист бумаги и начала рисовать черточки. Потоп вкупе с отключением телефона в ведомственном доме. Раз…

На «раз» дело замерло. И не потому, что фактов не хватало. Хватало. А вот какие из них достойны следующей черточки, понять мудрено.

Например, собаки. Еще год назад по Дальней Срани нельзя было пройти из-за легиона разномастных дворняг; теперь же – хоть в Красную книгу их заноси. Конечно, коммунальные службы поспешили записать сие в свой актив, но я-то знаю! А потом стали пропадать уже не уличные – домашние Шарики и Бобики. Нас буквально закидали заявлениями: и по поводу пропавших мосек, и по поводу бездействия милиции. Странно? Вообще-то странно, но кто знает?

Подумав, я нарисовала вторую черточку и рядом – третью. Если уж поминать собак, то грех не вспомнить о людях. Точнее, о бомжах. Еще год назад…

Вспомнилась недавняя передача. Жирный щекастый жорик из железнодорожной службы бодро рапортовал об успехах по «зачистке» вверенной ему привокзальной площади. И вправду: чисто, пусто, уютно. Я, конечно, не поверила – и, наверное, никто не поверил. Но ведь правда! Только жорик и его орлы тут ни при чем. Сбежали бомжи. Все! А какие не сбежали – сгинули. Когда мне сунули дело Молитвина, мне отчего-то показалось, что он как раз из этих…

Вот и думай, командир! То ли есть общий знаменатель у всей этой чепухи, то ли нет. Ах да! Можно еще черточку воткнуть! Позавчера один коллега вернулся с совещания в мэрии, так там кто-то снова мульку пустил о Жэке-Потрошителе, что в Срани объявился. Ходит и, стало быть, потрошит. Черный, с бычачьими рогами и, говорят, с хвостом. Нет, это к отцу Александру, пусть экзорцизм проводит! Но, что любопытно, в начале моей здешней карьеры о таком в Срани не болтали. А вот теперь начали.

Дорисовать пятую черточку я не успела. Проклятый телефон вновь сказал «дзинь»; я вновь помянула царя Давида…

– Гизело слушает!

– Эра Игнатьевна! Да что у вас с голосом?

Трубка источала мед, но мед был не сладок. Сначала – Ревенко, теперь – Сам. Кто следующий?

Президент?

– Добрый день, Никанор Семенович. Это все злоба дня сего. Довлеет.

– С попами заработались? Сочувствую, сочувствую! А знаете что, сделайте-ка перерывчик. Да-да, всенепременно перерывчик!