Читать книгу - "Операция "Танк времени". Из компьютерной игры - на Великую Отечественную - Олег Таругин"

— Понял, тащ командир. Все помню.

— Смотри у меня! — Кирилл качнул перед носом подчиненного увесистым кулачищем — особой субтильностью сержант Говоров, в отличие от самого Кирилла, не отличался. — Главное, запомни, от тебя и зависит, нас они спалят — или мы их. Ясно?!

— Да, ну понял, чо вы, тащ старший сержант! — обиженно пробухтел тот, ссыпаясь в боевое отделение.

Кирилл спустился следом и, против собственного, приобретенного за время игры обыкновения, наглухо задраил люк. Во-первых, лишнего ремня под рукой нет, во-вторых, им предстоит разнести в пух и прах всего-то четыре небронированные цели. Вспомнив о «Ганомаге» (или «Демаге», с такого расстояния и в такой пылюке хрен их один от другого отличишь), поправил себя со снисходительной для истинного танкиста усмешкой — «три небронированные и одну легкобронированную».

Подключившись к ТПУ, раздал указания экипажу. Да, собственно, какие тут могут быть указания? Подойти максимально близко (жаль, нет фрицевского флага, можно было б накинуть тряпку на броню, хай думают, что танк трофейный, такое сейчас наверняка сплошь и рядом случается), влепить в упор по бронетранспортеру, а машины попросту раздавить. Две-три минуты боя, никак не больше. Затем наскоро обшмонать колонну, поскольку они уже почти сутки вообще ничего не ели. Да и в легковушке вполне могут оказаться важные документы. Ну, накинем еще десять минут. И — вперед, пока никто не спохватился. Ах да, еще кое-что — припомнил читаные книги Кирилл — вроде бы еще нужно собрать оружие и «зольдбухи» упокоенных фрицев, чтобы потом отчитаться у своих, что они тут, в тылу, не прохлаждались, а совсем даже наоборот, воевали. Или жетоны принято собирать? Не помню… Блин, да какая разница?!

— Все готовы? Тогда стоп, — парень поймал в перекрестье поворот дороги, скрытой от них невысоким холмом, поросшим травой и кустами. Танк затормозил, качнулся и замер. Прикинул расстояние и высоту идущей первой легковухи, внес нужные поправки. Если он не ошибся, глядя в бинокль, это обычный приземистый «Кубельваген», любимое транспортное средство полевых офицеров победоносного вермахта. Ага, он самый. Вон и типично расположенное на скошенном капоте запасное колесо виднеется. Ну, уж на этого-то он снаряд точно тратить не станет. Если изгиб дороги позволит и немцы не всполошатся раньше времени, влупят, как и планировалось, по бронетранспортеру, если нет — по первому в колонне грузовику. А уж там — гусеницами, товарищи танкисты, гусеницами…

— Товарищи бойцы, — просто чтоб не молчать, обратился Кирилл к сводному экипажу. — Никакой опасности для нас нет, зато есть возможность нанести врагу существенный урон и вернуться к своим с ценными трофеями. Так что собрались, мужики! Сейчас расчихвостим этих клоунов — и на прорыв. Пулеметчик готов?

— Го… готов, — пискнул в переговорнике ломающийся — сколько ж ему годков-то? — голос радиста.

— Вот и ладно. После того, как я выстрелю, открывай огонь из курсового. Патронов не жалеть, пусть их немчура экономит, а не мы. Заряжающий — перезарядка, механик — полный вперед, на таран. Если решу стрелять, скомандую «короткую». Все, внимание, танцы начинаются. Кавалеры приглашают дамов, там, де брошка, там пирод…

Ага, вот и они, долгожданные наши, мать их тевтонскую за ногу да об угол, как говаривал памятный комбат. Первым тот самый «Кубельваген», отблескивающий запыленными стеклами. Не хотят херы офицеры пыль глотать — так кто ж им доктор? Снаряда не дождетесь, пулеметом справимся. Или гусеницами, что куда менее эстетично, зато уж наверняка. Следом шел тупорылый грузовик, выгоревший на солнце тент ритмично колыхался из стороны в сторону в такт движению по белорусским колдобинам. Неспешно отсчитывая про себя секунды, Кирилл приспустил прицельную марку, наводя орудие точнехонько чуть повыше капота, прямо в бликующее в солнечном свете стекло кабины. Досчитав до нуля, плавно выдавил спуск. Вслед за щелчком в наушниках, орудие сговорчиво рявкнуло, вышвыривая навстречу обреченному «Опелю» осколочно-фугасную гранату. Одновременно затарахтел курсовой ДТ, и Кирилл увидел, как раскаленный свинцовый хлыст наискось прошелся по открытому, со скатанным тентом, вездеходику, выбивая из лобового стекла крохотные белесые фонтанчики искрошенного пулями стекла. Двигатель взревел, бросая машину вперед — механ прилежно выполнял приказ. И в этот самый миг тупоголовый снаряд, пробив кабину грузовика, ударил в передний борт, сплющив алюминиевый колпачок взрывателя о выкрашенные серой краской доски. Приглушенно бухнуло; брезентовый тент раздался в стороны, вздыбился, распираемый взрывной волной, и унесся куда-то вбок. Полыхнуло, разлетевшись огненно-дымным облаком, расщепленными досками, какими-то непонятными ошметками. Попадание! А дальше стало не до наблюдений — танк рванулся вперед, стремительно сокращая расстояние…

Потерявший управление грузовик протаранил «Кубельваген», подмял и вместе с ним съехал в кювет. Стрелять по идущему следом произведению германского автопрома Кирилл не стал, хотя заряжающий вполне сноровисто воткнул в казенник новый выстрел — слишком близко, да и смысл? Механик выжимал из пятисотсильного двигателя все возможное, и «тридцатьчетверка» смертоносным тараном неслась вперед. Скачущая в командирской панораме картинка навсегда врезалась в память: летящий в лоб радиатор «Опеля» и совершенно очумевшие глаза водителя, пытающегося уйти от столкновения. Как он все это разглядел, Кирилл понятия не имел, видимо, очередная причуда обостренного опасностью восприятия. Мгновением спустя танк с ходу ударил в грузовик, сминая левую надгусеничную полку и сбрасывая его с дороги. Раздался скрежет раздираемого металла — отчего-то Кирилл думал, что они подомнут грузовик, словно в кинофильме, но «тридцатьчетверка» просто спихнула его с дороги, разворотив кабину и скособочив кузов. По броне звонко простучала, разлетаясь брызгами расплавленного свинца и клочьями латунной оболочки, очередь, следом еще одна — опомнился пулеметчик идущего в арьергарде бронетранспортера. Ну, пусть себе лупит, вреда им от этого никакого, разве что краску попортит, гад. Ну, ему за это рейхсмарки платят… платили, ага — Кирилл поймал в перекрестье приземистый, похожий на колун темно-серый корпус и выстрелил с ходу, даже не командуя «короткую». С тридцати метров трудно промахнуться — вот он и не промазал. Граната вошла в защищенный противопульной броней борт «Ганомага» (или «Демага», Кирилл так и не определился с маркой), словно нож в хрестоматийное масло, и взорвалась, разворотив БТР, в тот же миг занявшийся неярким бензиновым пламенем. Ну, вот так где-то…

Танк остановился, словно гордый тигр, походя разметавший свору нападавших бродячих шавок. Еще не отошедшему от горячки короткого боя парню казалось, что все именно так и есть, что бронированные борта грозно вздымаются в такт дыханию могучего мотора, но только казалось, конечно же. Почти минуту осматривал поле боя, но все оставалось по-прежнему. Выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, Кирилл коротко скомандовал:

— Механик на месте, остальные со мной. Серег, — это был заряжающий, — возьми автомат и пару гранат. Все, пошли. На все про все — максимум десять минут. Любые обнаруженные документы забираем, оружие, награды — тоже. И смотрите у меня, на дурную пулю не нарвитесь, вдруг кто уцелел, — парень первым выбрался на башню, прикрываясь ее броней, спустился на корпус и спрыгнул на землю с противоположной от разгромленной колонны стороны. Вытащив из кобуры наган, Кирилл механически взглянул на корпус: выпуск 1934 года, новье, можно сказать. Снова вздохнув, первым пошел вперед.