Читать книгу - "Пехота апокалипсиса - Александр Золотько"

Он все еще не мог поверить, что это о нем, о капитане Николаеве, говорит городской журналист. Что это его, капитана Николаева, завтра приедут арестовывать.

– Она правду говорит? – спросил Касеев.

– Почти,– ответил Лукич.

– Не знаю, что там у вас произошло на самом деле, но завтра, когда за мной заедут, я вам сброшу сообщение. Дальше – решайте сами, сдаваться или прятаться.

– Или прятаться,– повторил Лукич.

– И если что – связывайтесь со мной,– сказал Касеев.– При мне они беспредельничать не будут... Не должны. Хотя, если тот, кто вывез дочь, и вправду связан с Братьями... Вы же сами понимаете, что сейчас могут сделать за пособничество...

– Знаю.

– Так он связан?

– Он – Свободный агент,– невесело усмехнулся Лукич.– А там – сами решайте, связан или нет.

– Ни хрена себе...– протянул Касеев.

– Вот и я о том же. Ладно, спасибо за предупреждение.– Лукич выключил мобильник, подумал и вообще его отключил.

Вот и здрасьте, сказал Лукич. Вот и приехали. Кто бы мог подумать? Хотя ни одно хорошее дело не остается безнаказанным. Помог Маше, называется.

Кто бы теперь ему помог.

Что-то крикнул Петруха. Ткнул пальцем в сторону больших часов на билетной кассе. Электричка, понял Лукич.

Бросить все и уйти. И еще нужно будет разговаривать с Аленой, извиняться...

Лукич потер лицо.

Смешная жизнь – минуту назад гонял этих уродов-линчевателей, а теперь нужно думать, как самому прятаться. И куда, самое главное.

И прятаться ли.

У него еще много времени. Бездна времени. Вот сейчас он встретит с ребятами электричку, отправит, если появятся, космополетов в коровник. Потом еще через два часа придет последняя городская и можно будет обдумать все происходящее.

Более или менее спокойно.

Электричка вынырнула из густой, почти непроницаемой пелены дождя, остановилась возле перрона.

Лукич ровным шагом прошел вдоль вагонов. Все тело стало каким-то деревянным, словно его свело судорогой. Мысли были ясными и холодными. Лукич не чувствовал, когда капли дождя с силой били его по лицу.

С этой электричкой приехало еще двое – парень и девушка.

Первые космополеты приехали в Понизовку почти сразу после окончания стрельбы в городе – в самом начале ноября.

Их было пять человек – три девчонки и два пацана. Всем было лет по семнадцать, и приехали они в Понизовку прятаться.

Естественно, они не рассчитывали на защиту местных парней. Более того, они прекрасно знали о том, как Петруха с приятелями встречает космополетов, но выбора у них особого не было – в городе начиналась охота.

Космополеты знали, что в лесу возле Понизовки еще до Встречи было место посадок летающих тарелок – так, во всяком случае, говорили.

В девяностых годах прошлого века было несколько публикаций о кругах на полях, странном свечении и даже похищении людей в этих местах. Информация была подхвачена, неоднократно перепечатывалась и приобрела вид достоверный и весомый, как часто бывает в подобных случаях.

Когда, уже после Встречи с Братьями, оказалось, что на Территории просто так не пускают, а добираться до них через Границы и Ничейные земли смертельно опасно, кто-то из космополетов решил, что нужно отправляться на старые места Контактов, чтобы Братья могли непосредственно связаться с избранными...

Мест Контактов в округе было не так много, Понизовка быстро приобрела широкую славу в узких кругах, а Петруха со своими землянами оказались между космополетами и местом их поклонения. Со всеми вытекающими последствиями.

В общем, пятеро приехавших все это прекрасно знали, но выбора не имели. Братья, увидев, в какой опасности их сторонники, заберут их, решили космополеты. Не могут не забрать.

Бить убогих не стали. Им даже позволили просидеть почти неделю в промокшей насквозь палатке посреди Круглой поляны.

Потом приехали двое их приятелей и сказали, что космополетов начали убивать.

Тех, кто перекрашивал или сбривал разноцветные волосы и выбрасывал космополетскую атрибутику, не трогали. Более того, всячески поощряли в поисках неперековавшихся космополетов.

А такие, естественно, были.

И узнали, что в Понизовке можно спрятаться. Что здесь даже могут защитить.

Местные мужики, правда, поначалу действия участкового не одобрили.

Нечего приваживать всякую шваль... морды крашеные... к Братьям этим долбаным... не хрен тут...

Когда слухи об убийствах в городе и его ближайших окрестностях подтвердили верные люди, мужики призадумались.

А чего тут думать, вмешались бабы. Дети дурные, не соображают ниче, что ж их за это – убивать? За прически убивать? Да что мы – звери какие?

Не звери, сказал Лукич.

Не звери, подтвердили мужики, собрались всем миром и в два дня отремонтировали старый, еще совхозный коровник за селом.

– А если за ними сюда приедут? – спросил Жмыхин-старший.

– Как приедут, так и уедут,– сказал участковый.

Но теперь выходило, что приедут не за космополетами, а за ним, участковым Артемом Лукичом Николаевым.

Хреновый получался расклад, если честно.

– Что ты сказал? – переспросил монтажер Касеева.

– Хреново, говорю, получается. Полный писец получается.

Монтажер кивнул и почесал в затылке. Сказано было банально, но точно. Сам он не сразу въехал в то, что именно обнаружилось в том злосчастном кадре, почти убитом Зудиным.

Они честно обтесали картинку, получилось шикарно и почти незаметно даже для профессионального взгляда. Времени хватило даже на то, чтобы шли часы на прилепленной руке.

Рассмотреть это можно было только при оч-чень большом увеличении, никто, понятное дело, в хронике доискиваться этого не стал бы, но чувство профессиональной гордости было развито у монтажеров СИА сильно.

Настолько сильно, что решили они эту работу поместить на своем сайте. Типа – как было и как стало. Вот как мы умеем!

Вполне допустимое действие, между прочим. Не гордыня, а гордость. Причем – профессиональная.

Монтажеры, Вася и Ляля, написали текст, поясняющий ситуацию, имя оператора не называя, поставили результат-картинку, потом поставили ее же под заголовок «Первоисточник» и запустили функцию «убрать обработку».

Посмотрели результат, выразили сомнение в интеллектуальных способностях друг друга, стерли полученное, еще раз повторили процедуру и задумались.

Было с чего прийти в некоторое недоумение.

Убирая из первоисточника всю обработку, никто не мог ожидать, что из кадра уйдет вообще все.