Читать книгу - "По ту сторону барьера. Книга 2 - Эмили Ли"

эльф нахмурился. Взгляд лазурных глаз не сулил молодому эльфу, влюбленному в человеческую женщину, ничего хорошего.

– Магистр сейчас не может говорить сам, – спокойно и с достоинством сказала Лайя Главе, – но между ним и Морианом была договоренность. Мориан помогает нам, а взамен Магистр постарается исправить произошедшее в прошлом и вернет вашему клану расположение Дэйлора.

Клан уставился на Мориана, как на новое божество. Эльф под десятками взглядов сжался. Уж он-то знал правду…

– Да благословят тебя Великие силы, дитя, – с улыбкой сказал Глава Таурендил Лайе. – Видит Миталар, мы никогда не хотели вражды.

Лайя выдавила из себя улыбку, стараясь, чтобы та вышла более-менее натуральной, и отправилась дальше.

Ворота Дэйлора открылись. Из города вышло два отряда и замерло, создавая живой коридор. Сердце ухнуло куда-то вниз. Умом Лайя понимала, что это невозможно, но душе не запретишь мечтать, так сильно хотелось среди них найти его. Но чем ближе она подходила, тем сильнее было разочарование. И всё же… такое сходство внешности…

Эльфы, пришедшие из города, были высокими. Длинные серебристые волосы украшали необычные витиеватые обручи, кожа была настолько бледной, что, казалось, ещё немного и начнет мерцать, повторяя отблески луны. У всех гордо поднятая голова и одинаковое надменное выражение лица с нескрываемыми нотками брезгливости. Однотипная, богато украшенная одежда делала их всех какими-то похожими друг на друга. Они носили поверх штанов длинные светлые туники. За спинами у каждого были клинки. Внешний вид ясно говорил, что перед ними эльфы клана Эарендил.

Один из эльфов отделился от отряда и направился к ней. Его шаги были плавными, казалось, что он плыл, не касаясь земли. Хищная грация… Это было так похоже… так сильно похоже…

«Это не Фенрис. Не Фенрис», – повторяла она про себя.

Она на мгновение закрыла глаза, заставляя себя быть сильной. Не место и не время для воспоминаний. Вот только почему так больно?.. Когда она открыла глаза, эльф стоял уже рядом. Его большие голубые глаза с интересом рассматривали её. Он не воспринимал её, как ровню, но и не смотрел так, как остальные из его клана. Для остальных эльфов они были мусором, который неожиданно прилип к их белоснежным сапогам.

– Натаниэль Эарендил, – представился эльф, мельком пробегаясь взглядом по людям, полностью игнорируя Мориана. – Я ваш сопровождающий на время приглашения Верховной жрицы. Пройдёмте.

– Нам нужны наши вещи, которые забрали Таурохтар, – сказал вдруг Чонсок. – Все наши вещи.

Верховная жрица, очевидно, видела всё происходящее и отдавала мысленные приказы, потому что Натаниэль на секунду задумался, а потом кивнул Чонсоку и повел за собой.

Их сопровождающий шел впереди, а Лайя не могла оторвать взгляд от его выпрямленной худой спины. И серебристые волосы, струящиеся по красивой шелковой одежде… Протянуть руку и коснуться, пропустить через пальцы светлые пряди… Чтобы почувствовать их ещё хоть раз… Глазам было нестерпимо больно, но закрыть их не могла, серебро волос манило, притягивая. Она шла и сжимала кулаки, чтобы не дотронуться…

«Это не Фенрис. Не Фенрис…»

Позвать его. Обернется. И в синих глазах мелькнет любовь, а лицо останется серьезным. Она коснется его, и губы, задетые шрамом, улыбнутся…

Эльф обернулся, голубые глаза в недоумении посмотрели на её руку. Лайя вздрогнула, понимая, что всё-таки не сдержалась и коснулась чужого плеча. Натаниэль ждал причины её прикосновения, и Лайя спешно одернула свою руку и выдала первое, что пришло в голову:

– Если такое возможно, то я хотела бы перенести разговор на следующее утро.

Натаниэль ещё раз окинул её недоуменным взглядом, но согласно кивнул. Плечом он непроизвольно повел, словно желая сбросить с себя неприятность касания. Лайя поджала губы и сильнее сжала кулаки, ногтями впиваясь в кожу, через боль пытаясь вернуть себе стойкость. И снова серебристые волосы приковали взгляд…

Куда все идут, что происходит вокруг – стало рассыпаться, сменяясь ослепляющей и оглушающей болью. Все силы уходили, чтобы сдержать разрастающуюся воронку отчаяния и горя. Она положила руку на грудь, стараясь стянуть края невидимой никому раны.

«Вот мы и дошли, Фенрис. Мы добрались до Дэйлора. Скоро увидим Верховную жрицу. Как ты и хотел».

– Вам подготовили комнаты, отдыхайте. Просьба, самостоятельно комнаты не покидать.

Кларис и Мориан скрылись в первой указанной комнате. Следующую заняли Аларик и Уилл. Лайя почувствовала, как тело постепенно охватывает мелкая дрожь, грозясь перерасти в крупную, и поспешила остановиться у следующей комнаты. Ещё немного. Продержаться совсем немного. Сделать голос ровным. Нельзя, чтобы Чон и Тэ беспокоились. Они только что снова нашли друг друга, им есть о чем поговорить. Лайя незаметно выдохнула и расслабила руки.

– Я устала, давайте встретимся попозже, хорошо? – сказала она им. – К тому же в нашем распоряжении будет ванная и еда. – Натаниэль утвердительно кивнул, и Лайя выдавила из себя улыбку, снова обращаясь к азурам: – Я планирую неплохо провести время. Отдыхайте.

Не дожидаясь ответа, Лайя закрыла за собой дверь. Ноги сразу подкосились, она упала на пол, кусая себя за руку, сдерживая крик. Растерзанная душа рвалась на части. Лайя снова приложила руки к груди, стараясь прикрыть зияющую черную бездну, которая была теперь у неё вместо сердца. Почему существует этот мир? Почему существует она? Зачем всё это, когда Фенриса больше нет? Почему она всё это чувствует? Как перестать? Как снова стать сильной? Она должна сказать «прощай»… Должна…

Если есть ад на земле, то она определенно в нем. Создатель уже не сможет придумать ничего больнее, чем это. Время перестало существовать. Слез больше не было, как и рвущегося изнутри крика, ничего не было, как и не было больше его.

***

Дверь за ними закрылась, и Тэруми осторожно прошла вперед, осматривая убранство спальни, словно опасаясь, что где-то здесь притаились враги, готовые нанести смертельный удар. Чонсок же не мог двинуться с места. Он устало прислонился к двери и сполз по ней вниз.

– Амэнэ! Что с тобой?! – воскликнула Тэруми, подскакивая и обнимая.

«Всё хорошо. Ты здесь, со мной, рядом, моя Руми. Жива… и это главное».

Но вслух сказать не получилось. Не получилось и коснуться её, чтобы успокоить. Всё, что было спрятано в его душе за непоколебимостью и силой, вырвалось. Он столько дней запрещал себе думать, что снова потерял её, столько дней притворялся, что верит в её побег и её сохранность… Он столько дней притворялся сильным и делал вид, что со всем справится… Он столько дней не разрешал себе сомневаться в своих словах и