Читать книгу - "Король арены 4 - Сергей Александрович Богдашов"

Моя команда встретила меня молча. Не знаю, может мне и показалось, но при виде Юлианы Эмгана побледнела и начала чаще дышать.

Походку пьяного человека я изображать умею, что собственно сейчас и делаю, для пущей достоверности держась рукой за бок. Особых умений от меня сегодня не требуется, я и на самом деле не в форме, пусть и не настолько, насколько хочу показать.

— Кто вышел в финал? — задаю я вопрос, едва сев на скамейку.

Эмгана, не теряя времени, просовывает обе руки мне за ворот и положив ладони на плечи запускает первое Прикосновение Богини.

Выходит довольно болезненно. Я с трудом сдерживаю стон. Часто моргаю глазами, силясь удержать скупую мужскую слезу.

— Эмга, можно ещё одно Прикосновение? — обращаюсь я к своей бывшей старосте.

— Тогда потом останется последнее, — сначала прикусывает она губу, а затем шепчет мне на ухо, — А вдруг его после поединка не хватит?

— Честь Академии Белговорт на кону, — даю я вполне понятный для девушки посыл, и она, вздохнув, снова лезет мне за воротник.

— Маг Огня, — коротко отчитывается Федр, — Ставки один к девяти.

Ещё что-то сказать ему не даёт наставник, довольно легко сметая моего приятеля со своего пути.

— Ларри, ты как, выйти сможешь?

— А куда мне деваться, — пожимаю я плечами, заодно пытаясь понять, как себя чувствуют мои рёбра.

Вроде, вполне терпимо. Боль есть, но не из тех, чтобы на неё обращать внимание.

У меня в прошлой жизни всякое случалось. Иногда на арену цирка и под антибиотиками с температурой выходил, и под обезболивающим выступать приходилось после травм, а что делать, если публика в цирк приходит, чтобы повеселиться. Не поймут зрители, если клоуна не увидят. И кому какое дело, что он простыл, гриппует или ногу на тренировке потянул? Шоу должно продолжаться!

Кстати, насчёт шоу. На арене сейчас выступает местная самодеятельность.

Студенты столичной Академии демонстрируют свои таланты. Только что минут пять какой-то оркестр играл, а теперь аж целый хор выходит и собирается народ удивить.

Почему я так пренебрежительно об этих выступлениях отзываюсь — так музыка здесь вовсе не моя. Они наших нот не знают, оттого мне их азиатские пиликанья в душу не заходят. Пока шёл, очень нехотя выслушал этакий не слишком вкусный этнос — фольклор без текста, но со струнными и духовыми инструментами.

Впрочем, народу нравится. Особенно сейчас, когда какое-то подобие хора начало изображать под своё пение национальные хороводные танцы. Нет, так-то неплохо. Их бы одеть полегче, в те же короткие юбки, в руки палочки дать с пушистиками — самое бы оно вышло, особенно если мах ноги поднять хотя бы до плеча. А так — одни лодыжки светят и кисти рук. Скукота!

Теоретически у меня остаётся минут десять — пятнадцать до начала поединка.

Как только что подсказал пробегающий мимо Федр, многие уже делают ставки на то — выйду или не выйду я на бой.

— Я в своём праве. Если я оценю тебя, как неспособного выйти на поединок, то ты никуда не пойдёшь, — вдруг заявила Юлиана, стоило только Эмгане от меня отойти после второго Прикосновения Богини.

— Вчера ты мне что-то про свою замечательную диагностику говорила, — достал я из своего рюкзака пенал с таблетками и бутылку с водой, — Давай, минут через пять ты займёшься этим делом и оценишь моё состояние, а пока — лучше не мешай. У меня и так мало времени.

Таблетки здесь делать не умеют. Этот их Вотриум от лэра Гиринга — здоровенная хрень ядовито-зелёного цвета, была мной проглочена с большим трудом и явным насилием над организмом. Нужно иметь особый навык, чтобы таблетки такого размера научиться в себя проталкивать. А она, эта таблетка — гигант, ещё и шипит внутри, заставляя меня незаметно давить неприличную отрыжку.

Тем не менее, мои аплодисменты лэру Гирингу — его алхимия работает, да ещё как работает!

Буквально минуты через две — три я почувствовал себя заново родившимся.

Вполне возможно, что дозировку Вотриума алхимик под себя подбирал, но мой молодой организм в восторге! Кажется — я готов свернуть горы или разом полюбить всех тех девушек, которых вижу вокруг себя. Умом понимаю, что что-то пошло не так, а сделать ничего не могу. Меня прёт!

Нет, вовсе не на сексуальные подвиги или какую-то агрессию. В этом смысле позывов особенных нет, но мне хочется что-то сделать… Как вариант — того же лэра Мердока взять на руки и подкинуть высоко вверх.

Но тут нет, стоп. Я студент и у нас в военной Академии субординация. Федра, а то и Эмгану, я ещё могу попытаться запустить в космос, но только не своего преподавателя, тем более на глазах у целой толпы зрителей.

Наверное, меня сейчас сложно понять. Да я и сам себя не понимаю, так этот Вотриум мне по мозгам шибанул. Рупь за сто — лэр Гиринг с дозировкой сильно переборщил.

Иначе с чего бы вдруг у меня эйфория и чувство вседозволенности?

В своих ощущениях я разбирался довольно долго. Минуты три. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Юлиана провела свою хвалёную диагностику и лишь после этого начала меня трясти, ухватив за плечо.

— Девушка, полегче. Их бин больной! — озадачил я её необычным речевым оборотом, невольно заставляя целительницу приспустить пар.

— Что ты сказал? — замерла она своей моськой прямо перед моим лицом, силясь понять мем из другого мира.

Нет, она точно не попаданка. Даже я, человек вовсе не советский, знал эту фразу из французской кинокомедии "Большая прогулка" с Луи де Фюнесом и Бурвилем в главных ролях, которая с блеском прошла на экранах советских кинотеатров в шестидесятых годах, собирая полные залы и заставляя зрителей постоянно смеяться.

Для меня, профессионального клоуна — это классика смеха.

Мастера комедийного жанра там всё точно выверили — и приёмы, и фразы, и создание абсурдного стиля события.

— Я здоров? — поинтересовался я у Юлианы.

— Более чем, — нехотя признала она, — Но ты мне потом обязательно всё расскажешь!

— Сама не смогла догадаться?

— Представь себе — смогла. Но моя догадка выглядит слишком неправдоподобной, — выразительно глянула целительница в сторону Эмганы, спокойно вернувшейся на своё место и старательно делающей вид, что присутствие Юлианы её ничуть не волнует.

— Как я понимаю, медицинских противопоказаний, мешающих мне выйти на поединок, не имеется, — констатировал я факт, на что Юлиана лишь головой кивнула, но при этом одним лишь лёгким движением бровей дала понять, что разговор