Читать книгу - "Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров"

пчелиные соты, только не плоские, а пространственные, объемные. В каждой из этих Вселенных возникают бесчисленные очаги жизни, в том числе и разумной. Но мы никогда не сможем встретиться с жителями этих миров, поскольку они устроены по-другому, нежели обитатели нашей Вселенной. Всё это допустимо, необходимо лишь пространство, а пространство с большой буквы, насколько мы способны его осознавать, бесконечно. Но, я думаю, землянам для познания достаточно и пространства родной Вселенной. Я уверен, что достаточно и времени, пока наша звезда не превратится в белого карлика, прожив перед этим период красного гиганта, а Вселенная не прекратит свое существование, либо, расширившись до состояния, пока не исчезнут все силы взаимодействия между частицами, либо вновь не сжавшись практически в точку.

Астрофизик Евгений Владимирович Макаров закончил увлекательное, почти фантастическое повествование. Все окружающие его пять человек молчали, осмысливая то, что только что услышали.

Поезд размеренно ехал по покрытой лесами и реками, погрузившейся в ночной сумрак равнине одной из планет звездной системы, входящей в галактику, названную ее обитателями Млечный Путь.

Звездолет «Айголь»,

межзвездное пространство галактики Млечный Путь,

около восемнадцати тысяч лет до нашей эры

— Тэйнос, что случилось?

— Ничего, ничего, сейчас пройдет. Только отдышусь немного.

Тэйнос Лэос, технический руководитель межзвездного полета и главный механик звездолета «Айголь» сидел в своем удобном, достаточно глубоком анатомическом кресле напротив главного пульта управления звездолетом. В огромном иллюминаторе перед ним миллионами огоньков светилось черное межзвездное пространство. Он был бледен, на лбу выступила испарина.

К нему быстро подошли, встав со своих кресел, командир звездолета Март Стэн и заместитель командира корабля, руководитель экспедиции Лэймос Крэст.

— Коллеги, всё нормально. Просто сердце немного защемило, — через силу улыбнувшись, промолвил техник.

Лица товарищей были встревожены, на них читалась озабоченность происшедшим.

— Вам нужно сейчас же обследоваться на медконтроле с помощью автомеда — произнес Март Стэн.

— Да, конечно. Обязательно схожу в медицинский отсек, сегодня же схожу.

Тэйнос Леос взглянул на коллег. Во взгляде его на мгновение промелькнула грусть.

— Видимо, подходит мое время, друзья, — механик уже больше не скрывал своего настроения. — Все эти тридцать с лишним лет я постоянно задавал себе один и тот же вопрос — правильно ли я сделал, полетев на «Айголь» к соседней звезде. И все эти годы я не находил на него ответа. Я нашел ответ лишь сегодня, сейчас, когда это прекрасное звездное небо начало ускользать от меня, растворяться, превращаясь в непроглядную тьму. Теперь я знаю, что поступил правильно. Стоило жить, чтобы все эти годы видеть прекрасную бездну, эту бесконечность Вселенной. Стоило жить, чтобы ощущать себя пылинкой в этом безбрежном океане, но пылинкой, способной в какой-то мере приобщиться к прекрасной бесконечности

Коллеги увидели слезу, скатившуюся с бледной щеки Тэйноса.

— Друзья, я благодарен вам за эти непростые годы. Порой мы ссорились, решая разные технические, а порой и бытовые проблемы. Но мы всегда находили выход, потому что были вместе, были единомышленниками. Мы с вами решали и решаем задачи, возможно, никем в галактике до нас еще не решаемые…

Айголианец вдруг на несколько мгновений прервал монолог и задышал часто-часто.

— Какое красивое сегодня небо!..

Тэйнос Леос смотрел вперед, в бесконечное звездное пространство. Выражение его лица было мужественно и спокойно, взгляд его был недвижим.

Уже более тридцати айголианских лет звездолет, стартовавший с орбитальной станции планеты Айголь, несся в бесконечном космическом пространстве навстречу неизведанному. Звездолет, как и планета, на которой он родился, имел название «Айголь». Десять астронавтов начали свой путь к другой звездной системе, отстоящей от родной планеты на девять без малого световых лет по айголианскому исчислению.

Чтобы разогнаться, получить дополнительный импульс, звездолет в начале своего дальнего пути полетел не к далекой загадочной звезде, а, наоборот, от нее. Он летел к излучающей тепло родной звезде Нэе, чтобы, используя ее гравитацию, увеличить свою и так огромную скорость, нараставшую с каждым мгновением.

Нэя по мановению волшебной палочки мироздания излучала колоссальную энергию, благодаря которой и зародилась когда-то чрезвычайно давно, около четырех миллиардов лет назад, жизнь на одной из многочисленных планет галактики. Астронавты с трепетом и с восхищением смотрели на приближающийся громадный огненный шар в ореоле протуберанцев.

Затем, опалив звездолет своим жаром, звезда Нэя отпустила его от себя, начала отдаляться, отдаляться навсегда для избравших свой путь айголианцев.

Восемь гибридных термоядерных двигателей звездолета работали ровно и мощно, разгоняя корабль до крейсерской скорости, примерно равной одной двадцатой скорости света.

Спустя некоторое время полета в иллюминаторах вновь стала видна родная для звездоплавателей планета Айголь, давно уже побелевшая от сковавшего ее космического холода. В течение последующих трех лет в иллюминаторах попеременно сначала приближались, а затем отдалялись планеты — супергиганты звездной системы Нэи, по вине которых планета Айголь и превратилась из цветущего рая в заледенелую пустыню. Затем звездолет пересек опасный для него пояс астероидов, пройдя на близком расстоянии от двух из них. Но два реверсных реактора, предназначенных для торможения звездолета, в режиме ускорения полета постоянно вырабатывали энергию для создания электромагнитного поля. Мощный защитный зонтик космического корабля не подкачал и вовремя отклонил блуждающие космические булыжники, не дав совершиться катастрофе.

Звездолет Айголь вошел в межзвездное пространство. Они летели к цели уже более тридцати пяти лет. До конечной точки полета, до одной из ближайших звезд, оставалось около ста сорока айголианских лет пути.

На космическом корабле их осталось всего двое. Восемь астронавтов ушли, ушли по законам природы, каждый в свое время.

— Мне нужно поговорить с тобой, Лэймос, — обратился к коллеге командир корабля Март Стэн. — Ты знаешь, я не скрывал от тебя, что в последнее время неважно себя чувствую. Мы уже несколько раз обсуждали это, но я повторюсь. Видимо, я уйду раньше тебя. Такова судьба. Ты знаешь, что делать, я обучил тебя всему, что знаю сам. Тебе продолжать полет и выполнить всё задуманное нами.

— Ну что ты, Март! — вскинул взгляд на товарища астронавт. — Возможно, что уйду первым я, и задуманное