Читать книгу - "Червь - Антон Лагутин"

Вас нет. Сон. Бессознательный сон, во время которого и действует договор. А потом лучи солнца, или чей-то крик быстро возвращает вас к жизни, и, перед тем как похмелье обрушиться на вашу голову, вы успеваете осознать, что тот промежуток времени между вчерашним днём и сейчас полностью отсутствует. Считайте, что вы были мертвы. Формально конечно. Валялись овощем на кровати с отключённым мозгом. Вам бы трубку с едой провести в желудок, да резиновый катетер в член поставить, и спали бы вы себе еще целую вечность! И чтоб сушнячок не беспокоил…

Ох, какой же у меня сушняк! И еще этот ослепительный луч солнца, что просачивается между занавесок и ровно ложатся узкой линией на моё лицо. На глаз… На щеку… На губу.

Когда замычала корова, громко так, растянуто, я проснулся. Осмотрелся. Ну и дыра. Своим минимализмом комната напоминала вагончик охранника, установленный для защиты обанкротившегося завода времён развала великой страны. Металлический ящик, в котором для полноценной жизни было всё самое необходимое — кровать, диван, стол с телевизором. На стену вешали плакаты или календари с голыми девками, поджимающие свои сиськи тонкими ладошками.

Охраннику зарплату не платили.

Но не стоит сильно переживать за седовласого пенсионера с отвисшим брюхом. Раз в две неделе к нему приезжают люди в чёрных спортивных костюмах, чтобы забрать список продуктов. А еще они забирают из его трясущихся рук малотиражный газетный-журнал сек-объявлений, в котором он несколько раз обводит карандашом объявление с фотографией симпатичной блондинки с невзрачной грудью.

И вот, пока на заводе в две смены пилят металл на продажу, охранник весело проводит вечер. Одному только Богу известно, какую фантазию он воплощает в жизнь. Возможно, он в своей собеседнице видит ту самую дочь, которую потерял в страшной аварии, и сейчас спокойно пьёт чай, мучая её расспросами: как учёба, как институт? А может, видит в ней бывшую стервозную одноклассницу, что осмелилась нагло его отшить на выпускном! И сейчас он закрывает гештальт, трахая её во все дыры шестой час к ряду, на кровати с панцирной сеткой.

Непыльная работёнка. Мелюзга только заёбывает своими ночными прогулками среди пыльных станков. Приходиться выходить из вагончика. Бегать за проказниками. Ловить.

Долбит и долбит.

Долбит и долбит.

Кровь капает на линолеум.

В ту ночь я посмотрел на кровать и увидел девушку. Молоденькую. Школьница, свернувшаяся куколкой под грязной простыней! Тушь смазана, помада слизана. Уткнувшись в стену, она тихонько плакала изредка содрогаясь.

А всё что я вижу сейчас — пустоту, поглотившую прошлое. Что там было? Хер его знает! Надо попробовать вспомнить… Но снова мычит корова, не давая мне сосредоточиться! Сволочь! Чтоб тебя сожрали! Нужно будет очутиться в кишках медведя, завладеть его разумом и вернуться сюда, чтобы успокоить бурёнку. Хе-ха! План хороший, но реализовывать я, конечно же, его не буду. Срать медведю в еду — это уже перебор. Да и как бы это выглядело? Я прям прикидываю, как пацаном заваливаюсь в лес, раздеваюсь, и начинаю голым рыскать по кустам, пытаясь отыскать медвежью берлогу. А когда найду… Не, это пиздец какой-то. Да и паренька жалко.

А кстати… Паренёк!

Ощупав себя, я понял несколько вещей. На мне хлопковая рубаха и трусы, и все эти вещи пиздец какие потные. Но это не идёт в сравнение с тем сушняком, что я сейчас испытываю!

Выскочив из кровати, я принялся искать воду.

Со стола на меня смотрел глиняный кувшинчик. Слегка пригубив и почувствовав вкус воды, я присосался к нему как к титьке. Ох, какой это кайф! Чистая вкусная вода. Жаль только тёплая, и мало! Осушив кувшин до последней капли, я понял, что хочу еще!

Выйдя из комнаты, я очутился на кухне. Деревянные доски с натугой скрипнули под ногами. Я огляделся. На круглом столе, стоящем у окна, я приметил еще один кувшин. Побольше! Поняв, что там тоже вода я незамедлительно к нему прильнул и начал жадно пить.

Вода, как дорогой крем для тела, смазывала моё иссохшее горло, расправляла сморщенный язык, и быстро утоляла приступ жажды. Пиздюк очень мало пьёт воды. Так нельзя! В его горячих кишках пиздец как сухо! А еще этот сухой кал ставший как камень! Скребёт меня как наждака! В таком окружении я и пары дней не протяну — сотрёт к ебеням, а у парня потом очко треснет, когда он попытается всё это высрать. Надо пить воду! Всегда!

— Отто, что с тобой?

Я чуть не выронил кувшин!

Мама зашла с улицы в дом. Красивая, стройная женщина. И выглядит прям бодрячком, словно ночью ничего и не было! Опа, воспоминания возвращаются.

Какая же она красивая. Рубашка с большим вырезом была намокшей в районе подмышек и груди, видимо работала в огороде. Лоб скрыт под пучком рыжих волос, напоминающих рыболовную леску. На ногах сандалии. Она вытирает грязные руки о длинную юбку, на которой уже имеются грязевые отпечатки пятерней. Подходит ко мне.

— Сынок, всё в порядке?

Она пахнет потом и свежескошенной травой.

— Вроде, да, — отвечаю я, ставя кувшин обратно на стол.

— Ты какой-то худенький у меня стал! Я всё смотрю на тебя, смотрю, и понять не могу. А сейчас вот внимательнее на тебя посмотрела и вижу, как ты исхудал!

Мне бы в зеркало глянуть, но их тут не ведать.

Она наклонилась ко мне. Тёплыми пальцами обхватила мой подбородок, и нежно приподняли голову. Её зелёные глаза остро вперились в меня. Лицо её очень красивое, на обложку журнала “Vogue” конечно её не поместят, чуть пухловатые щёки всё портят, но встречать покупателей уличного ларька с обложки журнала “Лиза” — самое то!

— С тобой всё нормально? — спросила она, рассматривая моё лицо под разными углами.

Всё охуительно!

— Всё хорошо, ма!

Она вдруг вскидывает тонкие брови и переспрашивает:

— Ма?

Да какая разница! Короче, не собираюсь я тратить время на всякие нудные объяснения, мне интересно другое.

— Как ты себя чувствуешь, мам?

— Что?

Может я