Читать книгу - "Ночь Ужаса - Ник Кайм"

— Теперь только вы можете обрести спасение. Слава Императору, и да прозвонит Колокол Потерянных Душ по всем воинам Импе…

Изображение дрожит и, наконец, гаснет.

Спасение, о котором говорил Дагомир, лежит в нескольких лигах от разрушенной крепости. Моя судьба, одинокого и израненного, кажется уже решённой, когда вдруг я замечаю отблеск крохотного луча света, пробивающегося из разлома в камне надо мной, хоть я и не могу определить его источника, и падающего на изваяние, слегка светящееся в почти кромешной темноте.

Когда я приближаюсь, я узнаю брата Седрика, нашего библиария. Засохшая кровь покрывает его верхнюю губу, его нос и уши. Мне не нужно быть псайкером, чтобы понять — его разум был уничтожен. Мне горестно видеть его убитым, и, подняв взгляд, я замечаю, что тело его погружено в бронированный каркас — должно быть, это божественное провидение, дарованное мне, чтобы завершить миссию Дагомира.

Рыцарь-дредноут «Немезида» возвышается передо мной: огромная скелетообразная машина, в которой тело Седрика заключено в неразрушимый адамантиевый остов. Это реликвия, бронированная и вооруженная самым смертельным оружием нашего ордена. В руках достойного паладина оно способно уничтожать высших демонов. Я должен использовать его, чтобы пересечь пустоши и достичь спасения.

Шепча благословения, я освобождаю Седрика из его клети, подхватывая падающее тело и аккуратно опуская его на землю. Мне больше нечего сделать для него или остальных павших братьев. Я забираюсь внутрь «Немезиды» на место Седрика, чтобы узнать, достоин ли я управлять этим гигантом.

Закрепляю стабилизирующие ремни через плечи, и, взявшись за двойные рукояти управления, чувствую толчок просыпающегося плазменного реактора. Чувство неуязвимости наполняет моё сердце, несмотря на огромный перевес сил, обращённый не в мою пользу. Оба орудийных привода функционируют, и я вхолостую прокручиваю стволы в мимолётной жажде боя. С другого бока, прикреплённый к огромной руке с адамантиевыми силовыми когтями, сладко шипит испепелитель, словно шелест грядущего возмездия.

Приложив усилие, привожу гигантский механизм в движение; при каждом шаге клубы пыли вздымались в воздух с древнего камня.

Развернувшись в сторону лестничной клетки, я услышал возвращающийся шелест, что уже слышал на арене. Он отрывает меня от мыслей о горе и возмездии и напоминает о том, что идёт за мной.

Я делаю еще три шага, уже более уверенных. По мере того, как звук усиливается, начинает казаться, что это неудержимый поток устремляется вниз по винтовой лестнице прямо в катакомбы, где ожидаю я.

Ливень когтей и клыков извергается из чрева лестничного пролёта, заполняя всё пространство вокруг серой массой покрытых панцирем тел и щёлкающих челюстей.

Взревев, я запускаю гатлинг-пушку. Это оружие предназначено для демонов, но оно сгодится и для того, чтобы одолеть этих тварей, чьи формы уже изуродованы ливнем смертоносной стали.

— Назад, мерзость, в ту бездну, из которой вы выбрались!

Я выплёвываю слова, хоть мои жертвы их и не услышат сквозь рёв пушки. Сделав еще шаг вперёд, я запускаю испепелитель, чтобы омыть древние плиты и выжечь остатки чудищ ксеносов очищающим прометием.

— Да! Такова участь всех мерзких существ! Сгорите в праведном пламени!

Я шагаю в зарево, не обращая внимания на ревущее пламя, измельчая чужих тварей в порошок.

Но куда больше всё еще идут — я слышу, как они визжат и рычат на пролётах лестницы. И это звуки, издаваемые существами куда большими — существами, что управляют маленькими созданиями.

Рыкнув, начинаю подниматься, объятый пламенем, всё еще играющим на поверхности экзоскелета.

И натыкаюсь на монстра, что сразу кидается в мою сторону. Он покрыт хитином, и, как и у демонов, его задние выгнутые назад конечности оканчиваются копытами. Его огромная выпуклая голова словно посажена в кокон из органической брони, а две из четырех конечностей увенчаны дугообразными костяными косами. Эта уродливая мерзость могла бы одолеть даже сына Титана, но я окружен святым доспехом и легко перехватываю его свирепую атаку, беря глотку твари в хватку силовых перчаток.

Я отражаю удары его беснующихся когтей — у «Немезиды» они куда больше.

Еще два вооруженных костяными лезвиями отродья пытаются окружить меня. Одного я уничтожаю выстрелами из гатлинг-пушки, заодно разрывая в клочья зажатую в моих когтях тварь. Её выпотрошенная туша служит мне снарядом, что сбивает с ног третьего. Он едва успевает подняться, когда я испепеляю его.

Пока последнее создание умирает, издавая пронзительный вой, я устремляюсь вверх, зная, что скорость теперь должна быть мне союзником. На лестничном пролете я натыкаюсь на стаю меньших существ. Их уничтожение не отличается от преодоления вброд океана грязи. Когда с ними покончено, далекая дрожь, что словно психическая сирена отдавалась в моей голове, теперь становится еще сильнее. Еще одна стая ксеносов, и сейчас я в этом уверен.

К тому времени как я достигаю врат, уничтожение чужих становится почти ритмом метронома, а кровь ксеносов придала моей броне ядовито-фиолетовый оттенок.

Торопясь, я оставляю позади поле резни и нарастающие орды нечисти, охотящейся на последнего живого смертного в этом проклятом мире.

Ночь всё еще царит на планете, но кровь и безумие, разлитые в воздухе, уже разбудили всех тварей. Видения огромных раскрывающихся щупалец, глубокой клыкастой пасти, раскрывающейся, чтобы поглотить этот мир врываются в мой разум. Я могу чувствовать коллективное сознание как демонов, так и ксеносов, что давит на мой разум, истончая грань между сознанием и безумием.

Я слышу шум их сражений в далёких разрушенных городах, чувствую злобу в их взглядах, что устремлены на меня.

— Я — Мортлок! — заревел я в сторону холмов, что корчатся и извиваются, словно нечто разумное. — И я бросаю вызов воле темных богов! Я бросаю вызов ксеносам! Этот мир не принадлежит вам!

И могу поклясться, что слышу в дуновении ветра насмешку.

Мои орудия автоматически перезарядились, и я отправляюсь к своей цели скорым шагом. До окончания ночи осталось менее нескольких часов, а мне еще предстоит долгий путь. Передатчик ведёт меня; настойчивый пульс его кажется почти отчаянным. Я должен достичь спасения до рассвета, иначе всё будет потеряно.

Моя последняя надежда, последняя надежда этого мира — она находится на выступе скалы среди пустошей. Спасение. И хоть я не вижу его, передатчик в моей броне указывает на то, что оно именно там. Мой экзоскелет потрёпан, испепелитель был оторван в предыдущей схватке, а гатлинг-пушка давно исчерпала боезапас. У меня остались лишь вера и воля. И их должно хватить.

Рождающиеся лучи последнего рассвета этого мира лишь едва ступили в мир, где правит своё последнее время ночь. Обессиленный, истощенный горем и почти сломленный, я принуждаю себя сделать последнее усилие.

Я слышу шум океана рядом… и вдруг осознаю, что никаких океанов уже не осталось.