Читать книгу - "Отряд обреченных - Джеймс Алан Гарднер"

Ярун ждал за дверью. Глаза у него были подернуты мутной пленкой: по-видимому, он спал, когда Хакви связался с ним. Ярун предпочитал ложиться рано. В порядке компенсации он использовал утренние часы, утверждая, что ему нравится утренняя тишина на корабле.

Понятия не имею, что он делал в свободное время. Может, просто возился со своей коллекцией — он собирал окрашенный шелк.

Разведчик II класса Ярун Дериха официально был моим подчиненным, поскольку окончил Академию на три года позже. Неофициально мы действовали как напарники — единственные разведчики среди восьмидесяти семи членов экипажа корабля, слишком ценных, чтобы стать «расходным материалом».

У Яруна практически отсутствовала часть лица — точнее говоря, левая половина челюсти так и не сформировалась, а правая перестала расти с тех пор, как ему исполнилось шесть. В результате складывалось впечатление, будто у него всего половина головы, с кожей, туго натянутой от левого виска к частично развившейся правой челюсти.

Все остальное у Яруна было в порядке. Мозг не пострадал. Уровень интеллекта выше, чем у девяноста девяти процентов населения. Ему было трудно есть твердую пищу, но Адмиралтейство любезно позаботилось о решении этой проблемы — в кафетерии имелся большой запас питательных жидкостей.

Дикция у него была отменная. Правда, это стоило ему огромных усилий, и поэтому он предпочитал не говорить без крайней необходимости.

Наше знакомство длилось уже шесть лет — и мы перестали считать, сколько раз спасали друг другу жизнь. Мы могли разговаривать о чем угодно, но могли и молчать вместе, не чувствуя никакой неловкости. Ближе Яруна у меня никого не было.

Тем не менее иногда при взгляде на его лицо у меня мурашки ползли по коже.

В этот час в коридорах никого не было. Ночью на дежурстве остаются всего двадцать человек, и все они обычно не покидают своих постов. Мне нравилось идти по пустым коридорам, когда лампы горят тускло и все двери закрыты. Негромкий стук подошв эхом отдавался в тишине спящего корабля. Мы с Яруном хранили молчание.

Наш корабль носит название «Палисандр», в честь одноименного семейства цветущих деревьев со старой Земли. У предыдущего капитана в каюте рос самый настоящий палисандр. В пору цветения капитан каждое утро вдевал в петлицу полураскрывшийся бутон, и на фоне зеленоватой формы темно-голубой цветок смотрелся очень хорошо.

Потом у нас появился новый капитан. Она тут же заявила:

— Уберите это проклятое дерево! У него опадают листья.

Палисандр переставили в кафетерий, где он всем мешал, так как часто ронял лепестки и листья в тарелки с едой. Спустя несколько месяцев дерево засохло — скорее всего, кто-то отравил его. Экипаж устроил вечеринку, чтобы отпраздновать это событие, и даже я посетила это мероприятие. Там я впервые попробовала шампанское.

Теперь на корабле остались лишь стилизованные изображения палисандра на стенах и дверях. Руководствуясь их цветом, человек определял, можно ему сюда входить или нет. Мне, например, категорически запрещалось посещать места с оранжевыми, голубыми, зелеными, желтыми, розовыми и коричневыми палисандрами. Доступными оставались лишь помещения с красными деревьями — общего назначения, вроде кафетерия, и специально предназначенные для разведчиков и их снаряжения, отмеченные черным силуэтом. Кстати, Адмиралтейство отвергало предположение, что черный цвет в данном случае имел какое-то особое значение.