Читать книгу - "На хвосте удачи - Наталья Колесова"

Не прошло и недели, как Натали обнаружила, что к ее отплытию (или побегу, если судить по спешности и секретности) все уже готово: доверенный дядюшкин судовладелец предъявил письма и патент, на судно спешно погрузили все, что может понадобиться в долгом путешествии, подобрали и обновили весь гардероб. Шкипер получил щедрую плату; его заверили, что он получит такую же, если доставит пассажиров и вручит прямо в руки сеньору Мартелю живыми и невредимыми. Несмотря на всю свою неприязнь к невестке, Исабель вовсе не желала, чтобы та оказалась на невольничьем рынке, и постаралась, чтобы алчность не затуманила христианскую совесть судовладельца.

Но вместо облегчения Натали ощутила не только неуверенность, которая преданной сестрой рука об руку шла с ней всю жизнь, но и первые сомнения: а права ли она, предпринимая столь смелый шаг? Права ли, заставляя покинуть отчий дом Нати, наполовину испанку, подвергая свою жизнь и жизнь ребенка превратностям долгого морского пути – шторма́, пираты, язычники… Разве одобрил бы ее решение дон Рикардо? Словом, Натали, как всегда, была готова сдаться и продолжать жить в тоске и отчаянии, доводя себя молитвами до исступления и строгими постами – до болезней, но…

Донна Исабель увильнуть ей не позволила.

Наступил поздний вечер, почти ночь, когда они должны были отправиться на корабль. Кошелек, набитый золотом и серебром, драгоценности в шкатулке – Исабель не поскупилась, да и с чего бы, раз невестка оставляет все ее сыну? Нати спала на руках у чернокожей рабыни-няньки. Донна Исабель в последний раз заглянула в лицо ребенка, так напоминавшее маленького Алонсо: пухлые щечки, длинные черные ресницы, сросшиеся брови, кудри, спадавшие на смуглую чистую кожу… Как бы она ни относилась к француженке, ребенок был еще безгрешен. Но Исабель ожесточила свое сердце – а в чем же виноват ее бедный мальчик? Тетка прикрыла личико Нати углом дорогой шали и сказала нетерпеливо:

– Пора!

…А через несколько часов пришло невероятное известие: дон де Аламеда вместе с доном де Эррера передавали привет и сообщали, что они возвращаются, хоть и пережив всяческие приключения, в добром здравии и с предвкушением близкой встречи. После пароксизма радости первым порывом Исабель было послать гонца на корабль, с которым на рассвете отбывала ее невестка.

Но женщина подумала.

И еще раз подумала.

А ведь известие могло и запоздать, прийти уже после отъезда француженки…

Конечно, дон Рикардо расстроится и даже разгневается на свою сестру, слабую женщину, которая не смогла противостоять желанию донны Наталии воссоединиться с родными. Но разве могла Исабель ослушаться невестку, ставшую хозяйкой дома де Аламеда после отъезда супруга?..

Исабель знала мужчин: они переменчивы, точно морская погода, – сегодня без тебя жить не могут, чахнут и страдают, а назавтра уже и думать забыли. Когда Рикардо позабудет о своей недолговечной страсти к чужестранке, поймет, что та вместе с ребенком потеряна для него навсегда, он обратит свой взгляд на того, кто поистине достоин стать его наследником.

На ее ненаглядного Алонсо.

Капитан «Морской звезды» был расстроен. Если б он знал, ни за что бы не взялся за оказание этой, пусть и хорошо оплачиваемой услуги – доставки племянницы с внучатой племянницей хорошему приятелю Жан Жаку Мартелю. Женщина на борт корабля поднялась уже больной. А тяготы долгого пути лишь усилили ее недомогание. От морской болезни Натали начала страдать еще до отплытия – и даже в штиль с трудом выбиралась на палубу: бледная, слабая, похудевшая до прозрачности. Конечно, никаких особых яств на корабле не водилось, но капитан заботился, чтобы его матросы не голодали, а пассажиры не испытывали ни в чем нужды. Казалось, однако, что сеньора и в пище-то не нуждается: ела она как птичка, а зловещий кашель, который шкипер приметил еще при выходе из порта, съедал ее почище голода.

Нати же от морской болезни не страдала вовсе. Ее нянька, возможно, слегла бы, если б девочка предоставила ей такую возможность. Но так как неугомонная малышка не желала проводить в тесной каюте и лишней минуты, Доре приходилось следить и следовать за ней постоянно: корабль, неспокойное море, мужчины… Моряки поначалу бранились и пугались, заставая или натыкаясь на девочку в самых неожиданных местах, но вскоре забавная и упрямая малышка их просто покорила.

Для Нати корабль стал просто большой игрушкой – вроде подаренного галеона. Или это она уменьшилась и вместе с мамой и няней попала на кораблик, где живут и работают кукольные матросы? И вокруг вовсе не море, а запруда в ручье? А шторм – это волны, которые они с Миро нагоняют ладошками? Как бы то ни было, играть в новую игру и в новые игрушки Нати нисколько не надоедало. Слова «вант-путенсы», «фал», «ют», «квартердек», «гафель», «фок» звучали колдовскими заклинаниями, посылавшими игрушечных матросов то туда, то сюда. А по вантам было так интересно лазить и висеть на них. И причитания няньки и чертыханья моряков (негромкие из-за присутствия на «Морской звезде» благородной сеньоры) не могли удержать ее от бега по палубе от фальшборта до фальшборта и головокружительных подъемов и спусков по трапам. Единственным, кого Нати научилась слушаться, был капитан. Но так и положено в игре: всегда слушаться капитана. А если кораблей несколько – адмирала. Адмиралом был ее отец дон Рикардо. Таким будет она сама – когда вырастет и купит или построит свой корабль.

Так что в отличие от своей бедняжки мамы Нати наслаждалась долгим плаваньем – сказалась-таки кровь испанских мореходов: военных, торговцев, а то и вовсе (тс-с!) пиратов… Сезон был удачным. Ласковое солнце позолотило и без того смуглую кожу, выжгло на нежных щеках постоянный румянец; пассат, ровный и сильный, обтесал с тельца младенческую припухлость, а постоянное движенье и лазанье укрепило руки-ноги и придало выносливость, цепкость и гибкость мышцам. Донна Исабель разгневалась бы, увидев, во что превратилась сеньорита из рода де Аламеда: куда подевалось строгое воспитание маленькой донны? Морской чертенок – вот самое верное определение, данное командой.

Когда они добрались до Карибских островов, морякам было даже грустно расставаться с малышкой. Жалели девочку и по другой причине – все видели, что ее мать вряд ли поправится. Оставалось надеяться только на то, что благодатный климат тропиков сможет продлить ее дни, и умрет она хотя бы на твердой земле, на руках заботливых родственников, а ее дядюшка станет добрым опекуном внучатой племяннице.

Так что бедный Жан Жак Мартель однажды с ужасом и неверием лицезрел у себя на пороге исхудавшую, рано постаревшую, явно умирающую племянницу, которую в последний раз видел еще в детской.

– Дядюшка! Наконец-то мы добрались! – тонкие руки обняли его крепкую шею, горячие слезы оросили лицо.

Шкипер «Морской звезды», самолично проводивший своих пассажирок (даже раньше, чем закончили выгружать товары), улыбался ему сочувственно и подбадривающе. И с немалым облегчением: он выполнил поручение, доставил хрупкий живой груз, хоть и изрядно попорченный – но уж точно не по его вине. А вот у приятеля Мартеля заботы только начинаются…