Читать книгу - "Наследие завоевателя - Тимоти Зан"

Окканв находился на расстоянии более 250 световых циклов: почти тридцать пять тентарков. В течение трех с половиной фулларков Тирр-джилаш мог лежать в своей каюте, изучая материалы, касающиеся Фейлана Кавано, и совершенствуясь в изучении человеческого языка. Он мог сколько угодно думать о том, что происходит в разных районах космоса.

К счастью, он был в курсе происходящих событий. Командир корабля Збб-рунджи проинструктировал всех, находящихся на борту судна, – разумеется, неофициально, – чтобы они не имели никаких дел с этим молодым и нахальным исследователем, который с презрением отверг дружеский совет командира. Но ни Нзз-оназ, ни Свв-селик не придали большого значения этому приказу и постоянно информировали Тирр-джилаша о продвижении экспедиционного корпуса в космическом пространстве людей.

Сообщения старейшин были скудны, но довольно оптимистичны. Защитники трех планет людей были застигнуты врасплох, хотя и оказали сопротивление, используя ракеты и другое оружие. Но бой продолжался всего два тентарка, после чего защитники отступали в пустынные районы. Планеты оккупировали, на их орбитах установили военные базы. Теперь остается лишь держать территории под контролем и ждать, как люди отреагируют на то, что война вернулась к их порогу.

Но является ли это только местью агрессору?

Эта беспокойная мысль постоянно присутствовала на периферии сознания Тирр-джилаша во время всего путешествия. Он полностью доверял старейшинам, которые безоговорочно заявляли, что при первом же контакте люди проявили агрессию. В то же время Тирр-джилаш не мог полностью игнорировать слова Фейлана Кавано, который утверждал, что первыми открыли огонь исследовательские корабли джирриш.

Возможно, этот человек врал. Скорее всего, он врал. И все же сомнения не покидали Тирр-джилаша. Он надеялся, однако, что прибытие на Окканв развеет их.

* * *

– Всем встать и приготовиться к церемонии, – прогремел усиленный громкоговорителем голос глашатая. Его слова эхом пронеслись по огромному залу и утонули в шуме, произведенном тысячами джирриш, вставших со своих мест. – Заседание Верховного клана джирриш объявляется открытым, – покрыл шум громкий голос глашатая. – Да здравствует председатель Верховного клана.

Распахнулись находящиеся за подиумом двери, и появился председатель Верховного клана. Несколько битов он стоял в дверях, осматривая собравшихся. Затем, подняв вверх плод кавра, чтобы все могли его видеть, дважды разрезал его языком. Это действо являлось древним ритуалом, символизирующим доверие и открытость. Положив расчлененный плод на низкий столик, стоящий у двери, он обтер руки салфеткой и двинулся вперед. На его пути стояли два алтаря: большой, изготовленный из белой керамики, предназначался для всего Верховного клана; маленький, из черного камня, служил самому председателю. Минуя алтари, он почтительно поклонился.

– Приветствую спикеров тысячи кланов, – сказал он, усаживаясь в кресло, и жестом предложил спикерам последовать его примеру. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить тревожное событие, происшедшее четыре фулларка тому назад и повлекшие за собой эвакуацию базовой планеты двенадцать. Исследователи Тирр-джилаш, Кее'рр, Свв-селик, Тоо'рр, исследователи Нзз-оназ, Флии'рр, выйдите для дачи свидетельских показаний.

Вместе со своими коллегами Тирр-джилаш подошел к месту для свидетелей рядом с подиумом. Он ощущал во рту кисло-сладкий вкус кавра, который служил отличным противоядием, и страшно нервничал, пытаясь догадаться о мыслях председателя по выражению его лица. Он хотел знать, как относится к происшедшему титулованный лидер джирриш?

Но лицо председателя напоминало маску. И тут нечему было удивляться. В течение пятисот циклов, с самого момента основания Верховного клана, эта могущественная семья заставляла своих сыновей и дочерей трудиться во имя укрепления Верховного клана, члены которого не вступали в союз с другими кланами, не были никому ничем обязанными, не оказывали никаких услуг и ни с кем не враждовали. Прежде чем стать председателем, джирриш сначала долго учился скрывать свои мысли под маской невозмутимости.