Читать книгу - "Маг воды. Том 3 - Саша Токсик"

— он прищурился, роясь в памяти. — Есть один… Постойте, как же его…

Старик подошёл к конторке, достал потрёпанную записную книжку, полистал.

— Вот! Пётр Савельевич Шестаков. Переулок Шестерёнок, дом три, подвал. Только… — Золотов замялся, подбирая слова. — Он того… особенный.

— В смысле?

— Чудак он. Фантазёр. Всё что-то изобретает невероятное. То вечный двигатель, то летающий велосипед, то самоварящуюся кашу. Гениальные идеи, говорят, но воплощение… — Антиквар развёл руками. — Впрочем, как мастер он отменный. Руки золотые, глаз — алмаз. Если удержите его фантазию в узде, сделает что угодно. И сделает идеально.

— Спасибо за совет, к нему и направлюсь.

— И про заявки не забудьте! — услышал я уже в спину.

* * *

Переулок Шестерёнок нашёлся не сразу. Пришлось петлять по узким улочкам старого ремесленного квартала, где дома теснились друг к другу, словно старые сплетницы на лавочке. Здесь царило своё время, медленное, размеренное, отсчитываемое ударами молотков и тиканьем часов.

— Переулок Шестерёнок где? — спросил я у мальчишки, тащившего корзину с углём.

— За поворотом, барин! Там, где вывеска с шестернёй висит! Сломанная!

И правда, вывеска оказалась примечательной — огромная медная шестерня, у которой не хватало половины зубьев. Символично для улицы изобретателей.

Дом номер три выделялся даже на фоне общей ветхости. Зелёная краска облупилась, обнажив серое дерево. Ставни висели на одной петле. А на двери красовалась табличка, написанная от руки неровными буквами: «Ремонт артефактов любой сложности. П. С. Шестаков. Стучите громче! Или ещё громче! Я в подвале!»

Дверь в мастерскую была приоткрыта. Изнутри било жёлтым светом артефактных ламп вперемешку с красными отблесками печи. И звуки стали отчётливее:

— Ну же, милая! Ну же, красавица! Работай! Три оборота на семнадцать зубьев — это же элементарно! Почему ты упрямишься⁈

Я толкнул дверь.

Мастерская представляла собой организованный хаос. Нет, не хаос — апофеоз творческого беспорядка. На столах громоздились механизмы в разной степени разобранности. Стены были завешаны чертежами, схемами, рисунками совершенно фантастических устройств. С потолка свисали цепи, шестерни, какие-то трубки. В углу дымилась печь, в которой что-то булькало и шипело.

И посреди всего этого стоял сам мастер.

Пётр Савельевич Шестаков был похож на гнома из детских сказок, которому дали вырасти до человеческих размеров. Лысеющая голова с венчиком седых волос торчала над механизмом как луна над лесом. На лбу висели очки. На носу располагались другие очки. На шее на цепочке — третьи. И ещё одни были воткнуты в нагрудный карман.

Руки мастера двигались над механизмом с быстротой и точностью паука, плетущего паутину. Пальцы, испачканные во всех известных и неизвестных веществах, орудовали крошечными инструментами.

— Вот так! Так! Ещё чуть-чуть и… НЕТ! Опять заело!

Он стукнул по механизму маленьким молоточком. Раздался мелодичный звон.

— Добрый день, мастер Шестаков?

— Занят! — рявкнул он, не поднимая головы. — Очень занят! Крайне занят! Запредельно занят! Приходите через неделю!

— Через неделю?

— Или две! Или три! Или вообще не приходите! У меня тут прорыв намечается!

— Мне нужны корпуса для приборов с артефактными камнями.

Эффект был как от удара молнией.

— Приборы? — голос дрогнул от волнения. — С камнями?

— Именно. Для работы с водой.

— Для работы… с водой…

— Да, вот взгляните на эти чертежи.

Я протянул ему результат нашего совместного с Надей творчества. Он на них даже не посмотрел

— Ох, приборы для воды! Чудесно! Восхитительно! Потрясающе! — Воскликнул Шестаков. — А знаете что? Нет, постойте, сначала нужно… хотя нет, важнее вот это… но если подумать…

Слова лились потоком, перебивая сами себя. Шестаков носился между столами, размахивая руками:

— Если сюда приделать второй камень! Или три! Нет, семь! Представьте — семь камней в резонансе! Или огнекамень добавить, будет мгновенный кипятильник! Или Камень Борея для охлаждения! Или оба сразу!

Он схватил карандаш, начал чертить прямо на стене, поверх старых схем:

— Горячий чай, холодный лимонад делается одним движением! А если добавить таймер? Будильник, который варит кофе! И музыкальный модуль! Вода же проводит звук! Поющий чайник!

«Дядька псих!» — восхищённо булькнула Капля. — «Весёлый псих!»

— Мастер Шестаков! — пришлось повысить голос. — МАСТЕР ШЕСТАКОВ!

Он замер с карандашом в руке, обернулся. На лице играло выражение человека, которого вырвали из прекрасного сна.

— А? Что? Да?

— Мне нужны простые корпуса. Вот чертёж.

Я повторил попытку, на этот раз уже удачнее. Шестаков схватил бумагу, надел две пары очков одновременно, уставился на рисунок.

— Разъёмный корпус… Серебряный щуп… Активатор-рычаг… — бормотал он. — Скучно! Примитивно! Где инновации?

— Никаких инноваций. Просто корпуса по чертежу.

— Но я могу добавить счётчик обработанных литров!

— Не нужно.

— Компас! Вдруг на корабле пригодится!

— Не нужен компас.

— Подсветку лунным камнем! Подводный фонарь!

— Нет.

— Механизм взбивания!

— Зачем приборам для проверки воды механизм взбивания?

— Для капучино! — он воздел руки к потолку. — Идеальная пена! Представьте — проверяете воду и тут же готовите капучино!

Следующие полчаса прошли в изнурительной борьбе. Шестаков предлагал всё новые и новые «улучшения», я методично их отвергал. Он чуть не плакал от каждого отказа.

— Термометр?

— Нет.

— Барометр?

— Нет.

— Гигрометр?

— Определённо нет.

— Спидометр?

— Для прибора проверки воды⁈

— А вдруг захотите измерить скорость течения!

В конце концов, видя полное отчаяние в глазах мастера, я сдался:

— Хорошо. Десять приборов строго по моим чертежам. Но один, только один! — можете сделать со всеми вашими наворотами.

Эффект был мгновенным. Шестаков просиял как ребёнок, которому разрешили не спать до полуночи.

— Правда⁈ С музыкальным модулем⁈

— Если влезет.

— И с подсветкой⁈

— Ладно.

— И со взбивателем для капучино⁈

— … Да что ж вы к этому капучино привязались?

— Это будет шедевр! — Шестаков уже носился по мастерской, собирая инструменты. — Мой поющий универсальный водный процессор войдёт в историю! Его будут изучать в академиях! О нём напишут в учебниках!

— Главное, чтобы остальные десять были обычными.

— Да-да, скучные простые корпуса, понял-понял!

Мы договорились о цене. Сто рублей за всю работу, что было очень умеренно и разумно. Шестаков готов был работать и бесплатно, лишь бы дали создать свой шедевр.

— Три дня! — кричал он мне вслед, когда я поднимался по лестнице. — Нет, четыре! Нет, два! Нет, лучше пять, чтобы наверняка!

На