Читать книгу - "Начало - Александр Нерей"

С чего вдруг чужой старик должен меня учить уму-разуму, я понятия не имел. А о взрослых разговорах с родителями и помыслить не мог. Но спокойный и уверенный голос деда убеждал, что пришло время узнать семейные секреты. Хотя бы о родном дядьке Николае.

«Может я потомок волхвов?» — размечтался я и, конечно, убежал, но с расспросами к домашним приставать ещё долго не решался.

С отцом по душам никогда не разговаривал. Всё больше о рыбалке, охоте да о школьной ерунде. С бабулей после комсомолок тоже не очень хотелось, а с мамой о таких тайнах говорить было бесполезно. Она в военные времена жила в станице. У другой моей бабушки, её мамы. В общем, пока ломал голову кого спросить о том, о чём просто так не спросишь, всё случилось само собой.

На выручку пришла бабуля.

— К Павлу не ходи. Рано тебе ещё, — проронила она, даже не взглянув в мою сторону. Сделала вид, будто занята домашней работой и просто разговаривала сама с собой.

— Про Николая ничего не расскажешь? — я тоже притворился, что ничем подобным не интересуюсь, но если кто-нибудь обмолвится, так и быть, нечаянно подслушаю.

— Это дядька твой. Отцов брат. Он на фронте сгинул. А до войны ещё тем шкодником был. Никогда ничего не боялся. А вот Павел, тот намного старше его, но всегда посмирнее был. И когда городской знахарь умирал, он всё Павла кликал. Долго кликал и долго маялся. Всё никак умереть не мог, покуда силу свою не передаст. А Павел всё не шёл к нему. Испугался, может, или ещё что. Вот Николай и вызвался подсобить тому деду помереть, да силу его поганую забрать. Жалко ему было знахаря. Я об этом позже узнала. Когда Николай чудить стал да над девицами измываться.

Я тотчас забыл, что всё это, как бы, тайком подслушиваю, и выпалил:

— Как это, измываться? Что он с ними делал?

Бабуля расцвела в улыбке. Воспоминания о погибшем сыне были светлыми и, наверное, было чему улыбнуться.

— Как, да как. Собирал дружков с подружками и говорил им, что они все на ярмарку идут. Они и шли, как оглашенные, ничего вокруг не видя. Это я про девиц.

Парни, те только реготали, как жеребцы. А Николай девиц подначивал: «Теперь вам ручей перейти нужно». Они подолы платьев поднимали и шли дальше. А этот пострел им командовал: «Ручей всё глубже и глубже». И девицы подолы задирали всё выше и выше, — тут бабуля беззвучно захохотала.

— А дальше? Про издевательства, — потребовал я в нетерпении.

— А я тебе про что? Трусов-то в те времена почти ни у кого не было.

И тут меня осенило. «Это же внушение. Дядька подружек гипнотизировал, и тем казалось, что ручей переходят», — догадался я, но размышлять на подобные темы мне до сих пор противно, поэтому перевёл разговор опять на деда Пашу.

— А Павел тут каким боком?

— А Павел помог Николаю потолок и крышу разобрать. Это в хате у Ясеня, чтобы он умереть смог. Знахаря того так звали. Ещё книги там убрать, зелья. Но знахарем твой дядька сразу не стал. Сила дурная уже была, а ума ещё не было. Учиться надо было, книжки читать. Только Николай и дальше шкодил да дружков веселил. Павел приглядывал за ним, помогал чёрных кошек ловить, да на ум наставлял, что можно делать, а что ни в коем разе.

Про кошек мне стало чрезвычайно интересно.

«Ловить чёрных кошек? И что с ними дальше делать? А гипноз – это вообще дар бесценный. С ним такое можно. Такое! Внушай всем, что вздумается. Бери, что у кого захочешь, возражений-то никаких не будет», — размечтался я до колик в животе, но спросил только про кошек.

— А зачем им кошки понадобились?

— Они их варили и тринадцатую кость искали, которая в позвонке. Это чтобы сила была. И нашли её, окаянные. И книгу чёрную, что про магию, тоже нашли. Или у Ясеня, или ещё где. Кто их разберёт.

После бабулиных откровений я заподозрил, что Павел неспроста со мной говорил. Ой, неспроста. Самая настоящая тайна вот-вот должна была проклюнуться. По крайней мере, что-то интересное со мной просто обязано было случиться. И в самое ближайшее время. Одного не мог взять в толк: всё, о чём узнал, было давным-давно. Лет тридцать назад, не меньше. Причём же здесь я?

Как ни крути, а чтобы разобраться, нужно было идти к деду. Или ждать, когда у отца будет хорошее настроение, чтобы расспросить о дядьке. Но он родился за пару лет до войны и про погибшего брата мог знать только с чужих слов. «Всё равно попробую разговорить», — решил я и попробовал.

И снова байки о кошках, о походах на ярмарку. Кое-что новенькое было, конечно. Про возвращение украденных лошадей с другого берега Кубани, про конфеты детям из воздуха, и не гипноз, а самые настоящие. Про мнимое возгорание сена, когда всей улицей его тушили и разбрасывали, а оно оказалось только что скошенным. Про то, как дядька запросто пролазил сквозь заборы и стены, но это точно внушение. Много всего, а того, что нужно, не хватало.

Пришлось переться к дедову двору. Звать его или стучаться в калитку я точно не собирался. Решил пройти мимо его владений, будто в магазин. А вот если он на скамье восседать будет, тогда и поговорить.

До последнего надеялся, что деда на месте не окажется, но он, как и обещал, был на посту. Сидел у калитки и корявыми руками держал костыль.

— Явился, значит. Долго же ты собирался, — завёл Павел невесёлую песню. — Я сижу, жду, а время идёт. Пора тебе начинать, пока холода не наступили. Страшно небось?

— Что начинать? И почему мне должно быть страшно? — приступил я к расспросам и опять забыл поздороваться.

— Пришла пора тебе с собой знакомиться. И время уже назначено. Двадцать третьего августа, стало быть. Хорошо, что сам пришёл. А то пришлось бы ковылять к твоей бабке и за тебя просить. А она уже лет сто, как на меня злая.

Последние дедовские слова я пропустил мимо ушей, а вот фразу «пора тебе с собой знакомиться», повторял снова и снова, опасаясь и забыть её, и понять.

— Что значит знакомиться с собой? Где-то есть другой «я»? Чушь какая. А что