Читать книгу - "Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская"

малиновая дама постаралась. Перо мирно опустилось на орнамент паркета, а секунду спустя взметнулось опять – вслед за привидением с топором. Золотая нить, прокинутая между ним и Полиной, натянулась. Руку пронзила боль, подошвы заскрипели по паркету. Полина зашипела сквозь зубы. Странная ненависть-любовь к малиновой даме наделила потусторонца такой силой, что дом встряхнуло. Сверху посыпалась древесная труха. Призрак, размахивая топором, промчался сквозь возлюбленную. Та захохотала и взмыла к потолку.

– Занемог! – крикнула Полина, загнув средний палец.

Золотой луч черкнул по воздуху и растаял, не уцепившись за цель. Мужчина, держа топор над головой, тяжело оттолкнулся от пола и полетел за малиновой дамой. Способность, о которой он и не подозревал, мигом опьянила его. Он поглядел вниз с восторгом, с превосходством – и в следующую секунду яростно обрушился на Полину. Она едва успела откатиться в сторону, собрав на платье и волосы многолетнюю грязь.

Теперь мужчина с топором знал, что мертв, в этом Полина не сомневалась. Он должен был понять это иначе – через легкое прикосновение пера. Тогда он успокоился бы, смирился со своей участью и покинул мир живых. А сейчас… Сейчас он упивался властью, данной иным миром. Полина впервые видела, чтобы призрак менял семейство в процессе охоты, но в папиных записях такое встречалось. Мужчина с топором больше не был пассажиром. Он мимикрировал под возлюбленную.

– Что делать будешь, Ромаша? Ты меня уже убил. Второй раз не выйдет. – Малиновая дама запрокинула полуотсеченную голову и обнажила жемчуг зубов. – А, каково? Думал, зарубил меня, сам отравился, и все? Свободен, Роман Сергеич? Я тебе свободы не давала. Ты – мой. А я… – она провела ладонью по крутому бедру, – не твоя.

Мужчина петлял в воздухе, не позволяя Полине поймать себя в ловушку, но в ее сторону даже не смотрел. Тяжелый, безумный взгляд был прикован к малиновой даме. Похоже, он и правда раздумывал: не броситься ли на нее с топором? Снова.

Полина застыла на полу, стараясь лишний раз не дышать, и взвесила шансы. Средство против нарцисса у нее было только одно. Сейчас оно лежало на колене и слегка сжимало ткань юбки. Можно, конечно, кинуться в атаку. Полина не сомневалась, что успеет ослепить мужчину, загнув большой палец. А дальше-то что?

Дальше он прижмет ее к доскам и уж как-нибудь, на ощупь, сообразит, где рубануть. Призрачным топором голову не отсечь, но смерть все равно наступит – достаточно одной-двух минут контакта. В крайнем случае, если Ромаша получит еще пару лучей, ему поможет возлюбленная – вон как плотоядно скалится.

Нет, так не пойдет. Лучше выкрутить терпение на максимум и подождать: вдруг призраки разберутся друг с дружкой? На бытовой, так сказать, почве. Да и фонило слишком: в воздухе потрескивал свежий страх и гудел давний, въевшийся в стены гнев. Полина чувствовала, что сама тоже подкармливает призраков негативом: не ожидала, что их будет двое, да еще таких прытких. Волнение следовало унять, но на это тоже требовалась минута-другая.

– Пошто? – просипел мужчина, не решаясь приблизиться к возлюбленной.

– Ради чего рога тебе наставляла? – с издевательским участием спросила она.

– Пошто замуж пошла, коль… – Он не смог договорить и прикрыл ладонью кадык, будто горло простудил.

– А как же я тебя унизить могла, если б замуж не пошла? Как править тобой? Только так, Ромаша. – Малиновая дама наклонила голову, еще сильнее обнажая рану. – Да и дом был хорош, и квартира на Морской, и капиталец. Дом и капиталец, но не ты сам. – По воздуху пролетел, стрекоча остренькими крыльями, стервозный хохоток.

Полина почувствовала себя так, будто провалилась в какую-то мелодраматическую фильму, снятую на заре синематографа. Даже название придумалось: «Страсть и смерть в усадьбе г-на Р.». Может, отползти по-тихому и, прихватив опекуна, покинуть дом? В конце концов, заказ Губернатора она выполнила: нашла рыжеусого и, можно сказать, установила причину смерти. Вон она, причина, под потолком мечется…

Нелепое ощущение «фильмы» пропало, стоило мужчине броситься на малиновую даму. Сила, с которой он рванул в ее сторону, всколыхнула пространство вокруг и ударила Полину в грудь, как шквал ледяного ветра. Малиновая дама, напоследок одарив убийцу кривой усмешкой, театрально щелкнула пальцами и растворилась в воздухе.

Ромаша взвыл и лихорадочно заметался, рубя топором все, что встречалось на пути: потолок, стены, пол, балясины и перила лестницы. Дерево подчинялось призрачному лезвию, покрываясь кривыми разломами, в Полину летели щепки. Даже удары по воздуху отзывались по всему дому дрожью. Подлетев к древнегреческой богине, призрак ногой сбил ее с постамента. Ударил топором по мраморной шее, отбив кусок.

«Я следующая», – невольно подумала Полина.

Вскочив, она подняла руку. Самое время загибать палец…

Из столовой раздалось сочное древесное «хрусть!», а следом тонкий скрип старых гвоздей. Призрак сорвался с места, и Полина чуть не застонала от досады. Похоже, Ипполит Аркадьевич, не выдержав ужаса и миазмов, решил покинуть дачу через окно. История с дверью, которая неожиданно оказалась заперта, ничему его не научила.

До того как потусторонец нырнул в столовую, Полина успела прижать к ладони большой палец и крикнуть:

– Слепой!

На этот раз золотая нить достигла цели. Тонкий блестящий ручей скользнул за призраком. Прицепился, закрепился. Полину потянуло следом.

Ипполиту Аркадьевичу хватило ума отползти от окна и затаиться в углу, за креслом. С одной стороны выглядывал длинный нос, обтянутый маской, с другой – каблуки щегольских ботинок. Спрятался так спрятался!

В столовой посветлело. У опекуна получилось освободить окно от одной доски. Ее обломки валялись на полу, щерясь гвоздями, и ржавчина на них походила на запекшуюся кровь. Призрак подлетел к окошку, пару раз ударил по доскам топором, а потом обернулся и прислушался. Бельма на его глазах напоминали луны.

– Глухой! – Безымянный палец присоединился к указательному и большому.

Рука начала недовольно зудеть и подрагивать. Три пальца были загнуты – три нити тянулись к призраку. Полина могла бы вернуть ему ноги, но беспокоилась, что это придаст ему сил. Она никогда ничего не возвращала потусторонцам, лишь забирала.

Оглушенный и ослепший, призрак излучал ярость. Полина знала, что злая энергия недолговечна – как та, которую люди получают от кофе или сладкого, – но пережить прилив было не так-то просто.

Пометавшись по комнате, мужчина застыл в воздухе и снова забормотал:

– Неверные. Неправедные. Многоликий придет, всех вас к ногтю прижмет!

Какой еще Многоликий? В руке засвербело пуще прежнего, и Полина насторожилась: неужели призраки, как и утверждал папа, порой рассказывают о важном? Или Ромаша заговаривает зубы? Вспомнилось, как один потусторонец – первый заказ, на который Полина отправилась без отца, – поскуливал, хныкал и все силился что-то сказать. Поддавшись искушению,