Читать книгу - "Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос"

лишь изредка приветствуя кивком соседей. Ответных пожеланий «доброго дня» я никогда не получала, большинство опасливо отворачивалось, едва меня завидев. Все это было грустно, хоть и не ново. Я давно приучила себя вежливости с обычными людьми, для которых была очередным жутким изгоем общества. Эдакой, страшилкой на ночь. Нет, они не презирали меня, просто боялись. Это нормально. Все знают, что нас нужно сторониться, что мы опасны для окружающих. Но если бы все эти обыватели знали кто мы такие, чем жертвуем, на что идем ради интересов страны и их безопасности, волосы стали бы дыбом!

«Никогда они не узнают! — фыркнул в голове вредный кошачий голос. — А ты ничего не сможешь рассказать. Радуйся тому, что все еще жива».

Глас здравого смысла, всегда в моей голове говоривший голосом Себастьяна, затеял беззвучный монолог. Я улыбнулась ему, мысленно отстраняясь от невеселых дум. Наверное, со стороны это должно выглядеть странно — девушка, серьезно разговаривающая с котом. Если бы кто-то вдруг услышал наши беседы, то наверняка решил, что я, в дополнение ко всему, рехнулась. Однако в происходящем не было ничего удивительного. Себа — лишь очередной эксперимент отца. Моего почти гениального отца-ученого, три года назад решившего опробовать на коте какой-то новый эликсир. Результат оказался абсолютно непредсказуемым — кот заговорил, а папа внезапно открыл мировой феномен! Все кошачьи умеют общаться друг с другом и обладают сознанием! Уму непостижимо! В ученом совете господина Сильве́стра Ле́тико подняли на смех — домашний любимец упрямо отказывался произнести хоть словечко для публики. За папой закрепилась слава безумного ученого-кошатника, его публикациям и открытиям стали меньше доверять, а потом и вовсе предложили «уйти на покой по достижении преклонного возраста». С Себастьяном они, конечно, примирились, но с тех пор кот все равно больше проводил время со мной.

Отдавшись любимому делу, прислушиваясь к свисту ветра в ушах, чуть не влетела в огромную груду ржавого металла и шестеренок. Буквально в десятке сантиметров пришлось спешно затормозить и остановиться. О нет, только не это! Секундное замешательство и конструкция пришла в движение. Со скрипом вращаясь, перекатывая детали и узлы, оно повернулось ко мне. Времени перебежать дорогу на другую сторону не осталось. И я выпрямилась, заглядывая страшной бесчувственной машине в глаза-окуляры. Механо́ид. Двухметровая человекоподобное существо на целую голову возвышалась надо мной, слегка покачиваясь и дрожа. Он весь трещал и щелкал, старый, запущенный, однако работающий прекрасно, хоть и медленно. Неживые глаза смотрели внимательно, изучающе. По мокрой от пробежки спине побежали мурашки, но взгляд отвести я не смела. По регламенту. Он протянул дрожащую руку с четырьмя пальцами, возложил на макушку. Холодное металлическое прикосновение пробудило вторую волну мурашек. Вспыхнуло знакомое головокружение на грани обморока. Из носа выкатилась маленькая капелька крови, попавшая прямо на приоткрытые губы. Касание длилось недолго, механоид быстро сверился со своими базами данных и, отсалютовав странной высокой шляпой, скрывающей головные антенны, побрел дальше. Только когда он отошел на приличное расстояние, я смогла выдохнуть, сбрасывая скопившееся напряжение. Тыльной стороной ладони провела по губам, но так и не смогла избавиться от противного железного привкуса. Эта процедура давно стала привычной, особенно вблизи имперской столицы, но глубоко засевший детский страх никогда не отпускал.

Я оглянулась. Недалеко молодая женщина судорожно прижимала к себе малолетнего сына и с глазами, полными ненависти и страха, смотрела. Не на машину. На меня. Тихо ругнувшись, она увела сопротивляющегося мальчика в дом. Я вздохнула и подняла глаза к небу. Людское безразличие принять проще, чем всеобщие страх и отвращение. Мне вот достались последние… С пробежкой пора заканчивать.

Из-за неприятной встречи я немного сократила путь, и вскоре оказалась дома. По прихожей распространялся крепкий ароматный запах тиффале́йского [2: Тиффале́йские острова — королевство, располагающееся в теплых водах Южного моря на нескольких больших островах и россыпи маленьких] кофе и я чуть задержалась, наслаждаясь, желая прочувствовать до всей глубины легких. Из кухни раздался крик мамы:

— Мина́ти, это ты? У тебя все хорошо⁈

— Ча́ндра, она уже не ребенок и с ней ничего не случится! — моментально отреагировал отец. Мамина чрезмерная забота его изрядно раздражала. Я же всегда думала, что папа хотел мальчика, поэтому и воспитывал меня боевой и сильной духом. И не позволял маме проявлять излишние нежности.

— Она все еще моя маленькая дочка и я переживаю! — не унималась мама. Стоило только мне войти в кухню, как тут же надтреснутым голосом она пробормотала.

— Кровь? Откуда?

В замешательстве я опустила глаза и только тогда заметила на спортивном костюме маленькую капельку запекшейся крови.

— Я наткнулась на механоида… — разговоры тут же смолкли.

— Ты видишь, Сильвестр… — пробормотала мама, медленно оседая на стул. — Я же мать, я чувствую, что что-то произошло, а ты опять не желаешь меня слушать! Как ты, девочка?

Отец лишь вздохнул и снова уткнулся в газету.

— Нормально, — лишний раз тревожить нервную родительницу не хотелось. — Что у нас на завтрак?

— У тебя всегда все нормально… — начала она ворчать в ответ. — Никогда мне ничего не рассказываешь!

— Мамочка, ну не переживай! Ты же знаешь, что у меня такая работа, — я ласково приобняла маму за плечи и устроилась рядом с креслом отца.

— А она все о работе! — всплеснула Чандра руками, распаляясь. — О да, работа в твоем Департаменте — это очень важно! Ты постоянно куда-то пропадаешь, уезжаешь в командировки на целые месяцы, и даже не присылаешь никакой весточки! А я места себе не нахожу, переживаю, думаю о тебе! Ты совсем, совсем не бережешь мои растрепанные нервы!

Мы с отцом застонали в один голос. День только начинался, а мама уже была не в духе. Но остановить этот поток обвинений уже невозможно. Следующее, о чем она начнет причитать — внуки.

— Ты работаешь, уезжаешь, работаешь, бегаешь, а как же личная жизнь⁈ Тебе двадцать пять, в этом возрасте у меня уже была ты! Я хочу внуков, Минати! И твой отец тоже! А ты ни разу не знакомила нас ни с одним из своих мальчиков! Только этот милый Летти к нам и заходит! А ты черствая и совсем не заботишься о своих родителях! Вот кто нам в старости помогать будет? А тебе⁈

— Правильно говорить Лэтти, через «э»! — поправила я, оставив остальные замечания без внимания.

— А может, мы все-таки позавтракаем, дорогая, а уже потом обсудим будущих внуков? — взмолился отец. Мама с