Читать книгу - "Путь Акогаре. Том 1 - Александр Адамович"

Папу обстреливает неизвестный, мама помогать не хочет, и даже наоборот — не даёт вмешиваться мне! Четырнадцатилетний ребенок мало что может, но многого хочет…

— Ему… ну-жна… по-мощь…, - пытался выдавить слова сквозь прижавшие рот пальцы, но материнская рука была крепкой, прямо как отцовская. Я безуспешно втаптывал грязь, рассматривая обидчика, из всего наряда выделялись только сережки, изображающие морскую волну.

Почему матушка меня держит?

Почему не даёт помочь мне и не помогает сама?

Мама в сговоре с убийцей?

Но кто он?…

Я отчетливо чувствую — меня предали.

Лучник выстрелил ещё раз, попал в ногу, цапля потеряла лапу, обессилено свалилась на колени, и с ухмылкой приняла свою участь — быть пищей мертвецов.

— Если бы вы играли по правилам — победа бы осталась за мной, — это последние слова отца, вслед за которыми его лицо оторвали когтистые пальцы демона. А я был вынужден смотреть, как демоны запрыгивают на него, вгрызаются в лакомый кусочек, как рвётся кожа, как его крепкое тело не даётся, пытается держаться кучно.

Брызги запятнали землю, алые реки смешались с кровью человека. Довольный мертвец отбежал в сторону, держа добычу, обгладывал мясо до кости, а после, с хрустом, втоптал их в землю.

Каждую рану на теле отца я ощущал как собственную, будто моё предплечье разгрызают мертвецы, словно мои пальцы выступают закуской к потрохам, вроде как мои кишки впихивают в горло, чтобы забить желудок.

За что ты так с нами матушка, я ведь чувствую — этот спектакль поставила ты?… Укусил её за пальцы, да поглубже — хотел вырваться, подумал, что отпустит.

Но в ответ получил по затылку.

Отрубился.

Следующее воспоминание было намного отвратительнее предыдущего. Проснувшись, я почувствовал лёгкое помутнение.

Родные кремовые стены, неужто все произошедшее всего лишь дурной сон? Незнакомец в серьгах с волнами, отчаянно сражающийся отец, мать — всё почудилось?

Но продолжение кошмара поджидало за перегородкой.

Дверь в комнату отодвинулась, долговязая фигура в голубом кимоно с рисунком волны, показалась в коридоре.

— Наконец очнулся, Кен, — раскроив рот в добродушной усмешке, изрек стоявший, — Ты в порядке, нормально себя чувствуешь?

— Кто вы? — робко спросил я, — Где мама и папа?

— Теперь я твой новый папа, моё имя — Урагири, приятно познакомиться, — представившись, взял поднос с едой и положил его рядом со мной. Когда он наклонился, я увидел его серёжки, те самые, что были на стрелке в лесу. От испуга перевернул обед, — Что ты делаешь, мальчик?

— Я тебе не мальчик! Зачем ты сделал это!? Кто тебя подговорил!? Мать?! А ей это зачем?! — вскочив с места и забившись в угол, проклинал этого урода на чем свет стоит.

— Я стану для тебя лучшим отцом, Кен, — он приблизился, дабы обнять меня, — Теперь вы можете чувствовать себя в безопасности.

— Лжец! Не надо выставлять меня дураком, убийцы!

— Что у вас за шум, Кен? Ты плохо себя чувствуешь? — мама играла изворотливо, подобно своему любовнику.

— Да как ты смеешь! Наглая убийца! Изменщица! Предательница! Проклинаю тебя, слышала? ПРОКЛИНАЮ!

— Постой! — крикнула матушка вслед, но продолжать эту беседу я был не намерен, схватил с полки Акогаре. Хлопнул дверью. Пусть умру, пусть съедят мертвецы, но с этими не останусь.

Именно так и обрушилась моя мирная жизнь…

* * *

— Уже проснулся, — я был завёрнут в спальный мешок, рядом, кроме разведённого костра, сидел и штопал моё кимоно статный юноша, — Слышал, как ты бормотал во сне, рассказывал историю, вероятно, свою. Так цель твоего персонажа — отомстить за смерть отца? Как бана-а-ально, — незнакомец осудил невольно поведанную тяжелую судьбу.

— Я не говорил о мести вообще-то. Искать его бессмысленно. Так… Стоп. Кто ты вообще такой и почему я лежу голый!? — судорожно ощупывая тело, я пытался узнать местность.

— Голый, потому что латаю твои лохмотья, — будто говоря о чем-то совершенно обыденном, продолжал парень, — А сам я — Чино Тэгами.

Глава 2

Письмо Кровью

— Ну, и далеко же ты от дома забрался, — пытался поддержать разговор мой новый собеседник.

— А ты откуда знаешь? — ответил я, с подозрением глянув на него.

— Только предполагаю, — оправдывался парень умело, — По крайней мере, твой вид уже о многом может сказать, — как бы прискорбно это не звучало, но выглядел я как дрочённый ботинок, использованный и никому не нужный. В отличии от Тэгами. Юноша сидел с гладко выбритым подбородком, и аккуратно уложенными волосами. Он, будто, воплощал собой ухоженность и Сюдо, — Тебя ведь зовут Кен Кё?

— Это тоже рассказал во сне? — я обреченно выдохнул.

— Ха-ха! Ну, да! — Чино улыбнулся, — Вроде впервые тебя вижу, а уже столько всего выслушал.

— Вероятно, это последнее, что ты про меня узнаешь.

— Почему же?

— Закончишь сеанс ухаживаний — разойдёмся, — мне сложно складывать слова, — Жду кимоно.

Он первый человек, с которым я вступил в контакт за всё время своего отшельничества. Как странно, что, в коем-то веке, передо мной не книга и не пейзаж, а кто-то живой и здравомыслящий. Я крайне благодарен ему за спасение, но случайная ли это встреча?

— … - мальчишка расстроено упустил иглу из рук, — А я хотел поучиться у тебя.

— Чему?

— Фехтованию, твой отец ведь так искусно владел мечом, из того, что я успел услышать, по крайней мере.

— Ну, не думаю…

Неудобно вышло, ксо… Кто же знал, что я говорю во сне, ещё и так детально могу рассказать о пережитом; вероятно, худшее знакомство из возможных. Будто сижу перед ним голый не только в прямом смысле, но и в переносном. Ещё смотрит он так… Насквозь видит.

— Точно! — перебил Чино, — Отец! Чуть не забыл, — достав перо для каллиграфии и пергамент, парень со всей силы пробил инструментом свою ладонь, используя вместо чернил кровь, — нужно записать подробности его сражения, там такие краски!

— Ты пишешь… Кровью?

Про «Здравомыслие» — я крайне поспешил с выводами.

— Да. И вовсе не уважаю тех, кто не делает также, письмо кровью — самое искреннее!

— Ты писатель?

— Ну, это слишком громко сказано, увлекаюсь сочинением историй, но чтобы гордо называться «Писателем» не хватает опыта.

Писатель…. Значит — образованный. Тогда решительно непонятно почему столь ухоженный юноша, знающийся на положенных науках, спасает бродяг по лесам. История складывается крайне глупая, ведь выходит, что он: шёл себе, спас меня, выслушал историю, поухаживал и теперь решил учиться?…

Дел других вообще не было?

— Так чему мне тебя учить, пацан? Я и сам толком ничего не умею.

— Но, ты можешь хотя бы в теории всё мне разъяснить, а практику сам догоню, или вместе