Читать книгу - "Цитадель времени - Тифен Сиовель"

– Нужно пойти на компромисс, моя дорогая.

– Моя жизнь не будет состоять из компромиссов, – решительно ответила Брисеида.

И она повернулась на каблуках и зашагала прочь, спрятав ладони в рукава своего простого джемпера.

– У тебя не будет выбора, – сказала Аликс ей вслед. – Если ты хочешь выжить в этом мире, тебе придется адаптироваться!

Брисеида ускорилась. Ее пыльно-желтая сумка, висящая на плече, соприкасалась с джинсами при каждом шаге.

– Они ошибаются, а ты – нет, – повторяла она про себя, вышагивая по асфальту.

В своей волшебной сказке она бы стала настоящей героиней. У нее был выбор. У нее должен быть выбор.

И все-таки…

Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, как вошла в парк. Что может искать восемнадцатилетняя девушка? Мир не нуждался в ней. Брисеиде было бы гораздо легче спасти мир, чем вписаться в него. Ах, вот бы вырваться из скуки, которая с каждым днем душила ее все сильнее, уничтожить, как дракон, свою ничтожную перспективу будущего! Ее жизнь была лишь чередой кодов, нот, цифр и останется такой навсегда…

Брисеида, задыхаясь, побежала через парк к детской площадке. Она не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы двигаться вперед или думать. Она бросила сумку на землю и прислонилась к сараю садовника, чтобы перевести дух. В соседней песочнице дети радостно играли в куличики.

Отчаяние захлестнуло ее, как прилив, и вскоре она обнаружила, что тонет в собственных страданиях, пытаясь найти спасательный круг.

Она звала на помощь:

– Пожалуйста, кем бы вы там ни были наверху, пусть со мной что-нибудь случится! Пусть что-нибудь изменится, что-нибудь необычное, я не смогу вынести эту жизнь без ист… Ай!

Брисеида готова поклясться: что-то ударило ее в затылок. Она огляделась вокруг, массируя шею и пытаясь отыскать того умника, который выбрал ее в качестве мишени. На крыше сарая сидел большой иссиня-черный кот и смотрел желтыми глазами на густую листву высоких деревьев.

Брисеида саркастически рассмеялась.

– Это все, на что вы способны? – сказала она, положив руки на бедра, обращаясь к коту. – Подобное вы считаете необычным? Вот что я делаю с вашими идеями! – крикнула она, разозлившись, и нанесла неожиданный удар ногой по водосточной трубе сарая, от которого вся ржавая конструкция треснула, заскрипела и загудела.

С истошным мяуканьем кот убежал, мигом пересек песочницу, где вдруг воцарилась необыкновенная тишина: все дети перестали шевелиться и, едва не плача, смотрели на нее своими большими круглыми глазами.

– ЧТО? – взорвалась она, бросая вызов этим соплякам, так уверенным в важности своих песочных замков. – Что? Я вам мешаю? Может быть, у вас есть идея получше?

Взглянув на разъяренные лица родителей, она не стала дожидаться ответа. Осознав нелепость своего поступка, она схватила свою сумку и убежала, ничего больше не прося.

– Что у тебя на затылке? – спросила мама, проводя рукой по ее шее, куда попала невидимая пуля.

– Ничего страшного, – со вздохом отмахнулась Брисеида.

Дело, конечно, обстояло совсем не радужно. Ее кожа была горячей на ощупь, как будто она получила странный солнечный ожог размером в несколько квадратных сантиметров. Придя домой, она бросилась в свою комнату, надеясь немного отдохнуть. Но жгучая боль не позволила ей уснуть. Брисеида никогда не сталкивалась с такой реакцией после легкого потрясения. Тем не менее она решила не подавать виду.

Анни Ричетти работала в приемном покое в больнице Рише, расположенной в нескольких километрах от дома. Поскольку она видела больных людей с утра до вечера, то была не в силах смириться даже с небольшой температурой у своих детей. Несколько раз Брисеиде приходилось терпеть дни медицинских анализов, недели профилактических процедур и месяцы материнских комментариев после перенесенной ею незначительной инфекции. Если можно было бы избежать подобного, она бы никогда не хотела повторно войти в этот порочный круг.

Она положила руку на стол и улыбнулась своему младшему брату, сидящему на своем любимом табурете. Он возился со своим тостом в отчаянной попытке спасти пластикового Дарта Вейдера от потопа хлебных крошек.

– А тебе не кажется, что ты уже взрослый для подобных игр? – заметила она, ненавязчиво переведя разговор в другое русло.

Ее младший брат посмотрел на нее своими большими голубыми глазами. В одиннадцать лет Жюля уже не обмануть. Он также старался избегать защитных рефлексов их матери, как только мог. Он прекрасно понимал, что задумала Брисеида, и считал мелочным, что она привлекает к нему внимание. Она выдержала его взгляд, готовая к бою. Но Жюль был миролюбив по своей натуре.

– До тех пор пока папа может играть, я не слишком стар, – весело ответил он, сунув фигурку в руку отцу, который сидел в конце стола, как обычно, уставившись в пустоту.

– Оставь своего отца в покое, – вздохнула Анни, доставая из духовки блюдо с рыбой. – Тебе может быть сколько угодно лет, пока ты убираешь за собой. Вы знаете правило: никаких крошек.

Жюль закатил глаза, окидывая взглядом четыре стены кухни. Помимо мании к уборке Анни распорядилась, чтобы ярко-белые стены не пострадали от скотча или булавок для рисования. Так что кухня выглядела как дама из каталога – всегда безупречная, невинная и безжизненная. Жюль много ворчал по этому поводу, но Брисеида уже смирилась. Она предпочитала откровенную правду вместо неприкрытой лжи, размазанной повсюду. Но кухня прекрасно вписывалась в банальность их дома и сотни или около того других домов в их жилом районе – все одинаковые, расположенные вдоль вычищенных улиц, огражденных идеально прямыми живыми изгородями из зелени. Для Брисеиды только серость ее окружения соответствовала монотонности повседневной жизни. Это служило напоминанием о том, что нельзя поддаваться искушению и отказываться от своих идеалов.

Кроме того, она не могла винить свою мать, которая после долгих часов, проведенных в больнице, все еще должна была разбираться с жалобами двух подростков и играть в няньку. Брисеида смотрела, как она посыпает блюдо перцем, пробует белый соус и добавляет травы. Ее длинные светлые локоны наполовину скрывали лицо, которое было еще более уставшим, чем обычно. Она уже смыла макияж, избавилась от своей парадной маски, но все равно вызывала уважение, будучи красавицей в самом расцвете сил. Да, если Анни требовалось безупречное приготовление пищи, чтобы вернуть себе спокойствие, то таково было ее право.

– В чем дело? – Анни вытерла рот, чувствуя на себе пристальный взгляд дочери. – Со мной что-то не так?

– Ничего, – вяло ответила Брисеида. – Я просто задумалась.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке, Брисеида? Ты не очень хорошо выглядишь. Жюль, перестань играть с табуреткой, ты ее сломаешь.

– Эй, Брисеида, посмотри-ка на это.

Жюль взял из рук отца пластикового Дарта Вейдера и положил его на свой кусок хлеба, который поднял в воздух: