Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

«Дворец… изменился», – на мгновение узы донесли замешательство. Бергитте скривилась. – «Я знаю, это звучит безумно, однако окружающее выглядит так, словно было перестроено по другому плану». – Одна из телохранительниц, идущая впереди, сбилась с шага, но затем выровнялась. – «У меня хорошая память…». Бергитте замялась, узы наполнились беспорядочными эмоциями, торопливо подавленными. Большинство из ее воспоминаний о прошлых жизнях растаяло, словно зимний снег. Она не могла вспомнить ни о чем, что происходило до основания Белой Башни, а от четырех жизней, которые она прожила после этого и до конца Троллоковых Войн, оставались лишь фрагменты воспоминаний. Ее мало что было способно напугать, и все же она боялась утратить последние воспоминания, особенно свои воспоминания о Гайдале Кейне. – «Я не забываю дорогу, если однажды ходила по ней», – продолжала она, – «а некоторые из этих коридоров не такие, какими были раньше. Некоторые из коридоров… сместились. Другие не там, где были раньше, и появились новые. Насколько я знаю, никто не говорит об этом вслух, но я думаю, что старики молчат, потому что боятся, как бы окружающие не решили, будто они выжили из ума, а молодые боятся потерять свои места».

«Это…» – Илэйн захлопнула рот. Вообще-то это было не столь уж невозможно. Бергитте не страдала галлюцинациями. Нежелание Нэйрис покидать свои апартаменты внезапно обрело смысл, и, возможно, замешательство Рин до этого, тоже. Но как? – «Это не Отрекшиеся», – твердо сказала она. – «Если бы они были способны на такое, то сделали бы это уже давно и даже еще хуже… Доброго дня и вам, Лорд Аубрейм».

Тощему, угловатому и практически совсем лысому, если не считать жидкой седой поросли вокруг макушки, Аубрейму Пенсенору в пору было нянчить своих правнуков на коленях, и, тем не менее, его спина была пряма, а взгляд ясен. Он был одним из первых, кто прибыл в Кэймлин примерно с сотней мужчин, и первым рассказал, что Аримилла Марне двинулась на город вместе с поддерживающими ее Ниан и Эленией. Он пустился в воспоминания о своем путешествии к ее матери во время прошлого Наследования, пока Бергитте не пробормотала о том, что их ждет Леди Дайлин.

«О, в таком случае не смею вас задерживать, Миледи», – сердечно произнес старик. – «Прошу вас, передайте мои лучшие пожелания Леди Дайлин. Она была так занята, что я не успел обменяться с ней и парой слов со времени своего прибытия в Кэймлин. Мои самые лучшие пожелания, если позволите». – Дом Пенсенор с незапамятных времен был союзником Дома Дайлин Таравин.

«Не Отрекшиеся», – сказала Бергитте, как только Аубрейм отошел подальше и не мог ничего услышать. – «Однако, почему это случилось – только первый вопрос. Произойдет ли такое снова? Если да, то будут ли перемены столь же незначительны? Или ты проснешься и обнаружишь, что находишься в комнате без окон и дверей? Что случиться, если ты уснешь в комнате, которая исчезнет? Если исчезают коридоры, тоже самое может произойти и с комнатами. И что, если это происходит не только во Дворце? Мы должны узнать, ведут ли еще улицы туда, куда вели раньше. Что, если в следующий раз не окажется части городской стены?»

«У тебя слишком дурные мысли», – холодно сказала Илэйн. Даже удерживая Силу, от одной лишь мысли о подобном у нее скрутило живот.

Бергитте потеребила четыре золотых банта на плече своего красного с белым воротником мундира. – «Это все из-за этой штуки». – Странно, теперь, когда она поделилась своими тревогами, по узам текло меньше беспокойства. Илэйн только надеялась, что другая женщина не убеждена, будто у нее на все есть ответы. Нет, это действительно невозможно, Бергитте ее слишком хорошо знает.

«Это пугает тебя, Дени?» – спросила она. – «Признаюсь, меня – очень».

«Не более чем необходимо, миледи», – сказала крепкая женщина в ответ, не отрывая настороженного взгляда оттого, что находилось впереди. В то время как остальные шли, положив руки на рукояти мечей, ее рука покоилась на длинной дубинке. Ее голос был столь же спокоен и сух, как и ее лицо. – «Как-то раз, один здоровый возница по имени Элдрин Хакли чуть не сломал мне шею. Обычно он весьма покладист, но в ту ночь был пьянее пьяного. Я ничего не могла поделать, а моя дубинка, казалось, отскакивает от его черепа, не причиняя вреда. Это напугало меня куда сильнее, потому что я почти смирилась с тем, что сейчас умру. Это просто может произойти в любой день, и, просыпаясь каждым утром, ты знаешь, что можешь умереть».

Просыпаясь каждым утром, ты знаешь, что можешь умереть. Встречаются и хуже взгляды на жизнь, подумала Илэйн. Тем не менее, она поежилась. По крайней мере, пока ее малыши не родятся, такого не произойдет.

Двое стражей возле ведущих в Зал Карт широких дверей, с вырезанными на них львами, были опытными Гвардейцами. Один из них был низким и, можно сказать, худым, другой достаточно широкий, чтобы казаться приземистым, хотя и был среднего роста. Внешне абсолютно ничто не отличало их от остальных Гвардейцев, но данный пост доверяли только опытным фехтовальщикам. Тот, что был пониже кивнул Дени, затем поспешно вытянулся в струнку под неодобрительным хмурым взглядом Бергитте. Дени застенчиво ему улыбнулась. Дени! Застенчиво! В это время пара телохранительниц отправились выполнять свои привычные обязанности. Бергитте открыла рот, однако Илэйн дотронулась до ее руки, и та, взглянув на нее, кивнула. Ее толстая золотая коса медленно качнулась в такт.

«Это не хорошо, ведь они при исполнении служебных обязанностей, Илэйн. Они должны думать о службе, а не витать в небесах, мечтая друг о друге». – Она не повышала голос, тем не менее, на круглых щеках Дени выступил румянец, и она перестала улыбаться, вновь начав следить за коридором. Лучше уж так, однако, все равно было печально. Должно же быть хоть немного удовольствия в жизни!

Зал Карт на самом деле был бальным залом, вторым по величине во Дворце и очень просторным, с четырьмя каминами из красного с прожилками мрамора, в которых за каминными решетками горел неяркий огонь. Куполообразный потолок был позолочен, его поддерживали колонны на расстоянии в два спана от белых мраморных стен, увешанных гобеленами. Множество напольных зеркальных светильников давали достаточно света, как если бы здесь были окна. Огромную часть покрытого плитами пола занимала мозаичная карта Кэймлина, сложенная больше тысячи лет назад после окончания